Марина Дяченко: Снег

— Он только что был трезвый, — сказала Женя охраннику. — И он не дебоширит.

— Ваш знакомый?

— Нет…

— Помогите, — незнакомец смотрел умоляюще. — Женя…

— Так, значит, все-таки знакомый, — сказал охранник тоном обвинителя.

— Я заплачу за этот проклятый вермут, — она разозлилась, но больше на охранника, чем на несчастного пьяницу.

Человек на полу протянул к ней руку:

— По…жалуйста!

Она, ругнувшись про себя, протянула руку в ответ. Цепляясь за тонкий локоть, тяжелый мужчина кое-как поднялся, навалился на тележку с Жениными покупками и, толкая ее перед собой, направился куда-то в недра магазина.

— Не туда!

Он качался, то и дело рискуя обрушить полки. За ним шлейфом тянулся запах вермута. Проклиная все на свете, поддерживая его и толкая, Женя кое-как добралась до касс. На нее глазели — девушки-кассирши, поздние покупатели, охранник, контролер, уборщица. Пьяница висел на ее плече, наваливаясь то на Женю (тогда она чуть не падала), то на тележку.

Ну и что теперь с ним делать?!

Выбравшись за стеклянные двери, она сгрузила пьяного на скамейку под фонарем, у въезда на автостоянку.

— Значит, так. Я понятия не имею, кто вы такой, откуда меня знаете, и не могу тут нянчиться, меня муж ждет!

— У вас нет м-мужа, — пробормотал пьяный, видимо пытаясь навести глаза «на резкость». — Тут аптека… Дежурная… Что-нибудь против… этого… против…

— Вытрезвитель!

— Н-нет… Сорбент. Энтерос…гель.

— Гидрогель метилкремниевой кислоты, — читала она вслух. — Вспомогательные вещества — подсластители. Вода очищенная…

Препарат предназначался для выведения из организма токсических веществ. Женя не имела понятия, как это поможет пьяному, но незнакомый человек, уже доставивший ей множество проблем, не собирался принимать лекарство. Сперва он пожелал, чтобы Женя прочла вслух состав, а потом, вдруг приободрившись, взялся изучать инструкцию сам: способ приема, показания и противопоказания, и дальше от строчки к строчке, включая адрес производителя.

На его белом лбу выступили капельки пота. Дочитав, незнакомец откинулся на скамейку и глубоко, прерывисто вздохнул.

— Спасибо, Женя.

Он говорил тихо и выглядел обессиленным, но все признаки опьянения исчезли. Даже запах вермута выветрился.

— Если это цирк, — проговорила она с угрозой, — если вы притворялись все это время…

— Нет! — он выставил ладонь, будто защищаясь. — Я… как я могу вас отблагодарить?

— Просто оставить в покое. Откуда вы знаете мое имя?

— А вы? — он вдруг подался вперед, при свете фонаря вглядываясь в ее лицо. — Откуда вы знаете свое имя? А-а-а… Женя… Не отворачивайтесь… секунду…

— Мне пора, — сказала она и поднялась со скамейки.

— Женя… Да вы ведь не человек, — с удивлением и страхом сказал незнакомец за ее спиной.

Она вздрогнула и остановилась.

— Вы только не волнуйтесь, — сказал он виновато. — Я тоже, в общем-то, не человек. Я сканер.

— Я сканер. Пожиратель информации, потребляю ее прямо и косвенно.

— Вы чувствуете вкус шоколада, читая состав?

— Да. Чувствую вкус и включаю в обмен веществ. Мне достаточно этикетки. Если знакомы все ингредиенты… Я так ошибся с вермутом! Почти три промилле за долю секунды…

— Вы хотите, чтобы я в это поверила?

— А вы-то сами? Кто вы?

Пошел мокрый снег. Становилось холодно.

— Я Женя Петрова. Спортивный врач, работаю в фитнес-центре…

— И больше ничего?

Она вернулась и села рядом:

— Ну? Кто я, по-вашему?

— Вы проклятие, — тихо сказал мужчина.

— Что?!

— Вы проклятие. Некто, живущий сейчас в Канаде, проклял кого-то, живущего сейчас… дайте посмотреть…

Он внимательно заглянул ей в глаза.

— Проклял человека, живущего в Новосибирске или где-то рядом. Вы — проклятие. Вы идете к нему. И, судя по сроку вашей жизни, по скорости продвижения… Сколько вам дней?

— В смысле? Мне двадцать девять лет…

— Вы не помните, сколько дней вы существуете? Мне кажется, на первый взгляд десять или двенадцать. Дней через пять самое позднее вы найдете его. Того, кому посланы.

Шел снег.

— И что тогда будет? — спросила Женя.

— Посмотрите на меня внимательно.

Он коснулся кончиками пальцев ее висков.

— Тот, к кому вы идете, — мужчина. Женщина, проклявшая его, хочет, чтобы он умирал долго. Чтобы он испытал разорение, позор, болезнь, чтобы его предали собственные дети, чтобы он спился, чтобы умирал много лет. Каждый день осознавая, что с ним происходит.