— А что ты мне говорил про выбор?
— Выбор: если тебе надоест такое существование, выйдешь на солнце — и все. Окажешься там, где мог быть уже сейчас.
— Мне это очень тяжело принять… Все очень непонятно…
— Слушай! Тебе нужно питание. Кровь молодого оленя. Я могу отправиться на охоту, но ты должен поклясться, что не сбежишь и не выдашь мою тайну. Если захочешь уйти, я тебя сам отпущу — через неделю. Но не раньше.
— Я даю слово…
— Ну и прекрасно. Только я тебя все равно запру. И выпей моих капель — думы разорвут твою голову, если не заснешь. А я, когда вернусь, разбужу тебя.
— Согласен, — кивнул де Грасси.
А что еще оставалось?
Филипп снова погрузился в сон. Он шел под проливным дождем, небо затянули свинцовые тучи. Слышал голос и шел на зов. Дорога вела под уклон, он вдруг поскользнулся и, кувыркаясь, покатился вниз и упал с обрыва. Внизу шумела бурная река, он уже набрал в грудь воздуху, чтобы нырнуть в воду, но вода не приближалась, он все падал и падал…
— Барон! Барон! Эй!
Де Грасси очнулся. Отшельник легко шлепал его по щекам.
— Я принес питание. Вставай.
Филипп выпрямился на кровати. Животное с умело связанными ногами дергалось на полу и жалобно скулило.
— Давай! — скомандовал хозяин.
Барон неохотно встал, приблизился к оленю и вдруг… Слух его невероятно обострился, он стал чувствовать множество незнакомых запахов. Он слышал жужжание маленькой мошки под потолком и шорох лапок таракана в щели далеко под полом, слышал испуганное дыхание оленя, чувствовал, как шевелятся у него волоски в ноздрях, видел пульсирующую жилку на шее…
Он перестал владеть собой. Повинуясь чужому властному инстинкту, барон метнулся к животному и припал к этой жилке, разодрав кожу внезапно выросшими клыками. В рот ударила горячая кровь, и он не мог оторваться — она перетекала ему в желудок невероятно быстро, мозг вдруг взорвался миллионом искр, откуда-то в теле появились могучие силы…
— Хватит! Хватит! — услышал он. — Не надо так много!
Де Грасси вскочил на ноги и завыл, как волк. Это был вой торжества.
— Что со мной? — крикнул он. — Во мне столько сил, что я могу за минуту разворотить эту хижину!
— Посмотри на свои раны, — смеясь, сказал отшельник.
Филипп опустил глаза и увидел, что ни на плече, ни на ногах нет никаких следов.
— Я здоров! — торжествующе крикнул он.
— О, еще как! — ответил хозяин. — А что с тобой будет, когда ты попробуешь кровь человека!
— Ты же говорил, что не питаешься кровью людей.
— У тебя будет много врагов. А враги за людей не считаются. Тут уж — никаких запретов.
— Ты, наконец, назовешь мне свое имя?
— Ты будешь звать меня «наставник». Пойди в лес, побегай, почувствуй свое новое тело, тебе это сейчас нужно. Только не слишком увлекайся.
Новообращенный вампир бросился наружу и побежал, нет, огромными прыжками пустился по тропе. Он чувствовал присутствие в зарослях множества насекомых и животных, знал, где нора лисицы, где берлога медведя, где дрожит под кустом заяц. Подпрыгнув вверх на огромную высоту, схватился за ветку дуба, потом еще за одну, выше, выше, вот оказался на самой верхушке. Огромный мир расстилался перед ним. И каждую микроскопическую часть этого мира он чувствовал. Полный восторга, он завыл, подняв голову к небу…
В определенный период своей жизни Кристина вдруг поняла, что ей нравятся взрослые мужчины. Нельзя сказать, что к этому моменту накопился уж слишком большой опыт с молодыми людьми, чтобы потерять именно к ним какой-либо интерес, но сердцу не прикажешь. Неуклюжие ухаживания, которых хватало на пятнадцать минут, после чего следовала обязательная попытка залезть под блузку, были ей неинтересны. Темы разговоров с любым начинающим поклонником ее не вдохновляли. Все они сводились к тому, кто из друзей и как на прошлой неделе напился да сколько алкоголя удалось в себя влить, какой козел препод, а заканчивались неизменно предложением «ты классная, пойдем со мной в лесопосадку» (посидим в машине, заедем домой — родители уехали на дачу).
В фрейдистские дебри забираться ей не хотелось, но, может быть, сыграло свою роль то, что отец оставил их с матерью и младшим братом, когда самой Кристине только исполнилось восемь, и она потеряла ежедневное подтверждение отцовской любви, хоть и обрела двух сводных сестер. Надо сказать, неравноценная замена, и по папе она сильно скучала. Не получилось у него сохранить и новую семью, он расстался со второй женой и сейчас жил с двадцатипятилетней молчуньей, хоть и симпатичной. Кристина пыталась ее возненавидеть, но не получилось, ибо та была к ней всегда добра и не старалась демонстрировать, что занимает в жизни своего спутника более значимое место, чем дочь. Как первенца, папа всегда выделял Кристину среди остальных детей, и она этим пользовалась, впрочем, наглея не очень сильно. Отец занимался строительством, в основном им возводились коттеджи «под ключ» на Новой Риге, что позволяло содержать теперь уже три семьи, но каких-то особых миллиардов не имел, так, может, пару-тройку свободных миллионов. Поселился он там же, и Кристина могла приехать к нему в любое время — папа никогда не возражал.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу