Бренна Йованофф - Подмена

Синюшные девицы перешептывались и пересмеивались своим жутковатыми, пронзительными смешками, в то время как Госпожа кашляла и корчилась на камнях, обливаясь кровью.

Морриган опустилась на колени рядом с ней. Она потрогала рукоятку ножа, пробежала пальчиками вокруг места, куда вонзилось лезвие. В другой руке она держала сломанные когти Кромсателя. Они дымились в ее кулачке, распространяя гнилостный запах, от которого тошнота подкатывала к горлу, но Морриган, похоже, ничего не замечала.

Госпожа лежала у ее ног, глядя вверх черными испуганными глазами. Губы у нее были холодные и смертельно-синие.

— Как ты смеешь так разговаривать со мной, грязное маленькое чудовище? — прохрипела она.

Морриган улыбнулась, показав все свои зазубренные зубы.

— Сейчас ты просто безобразная вампириха, твой подручный сбежал, а значит, я могу говорить с тобой так, как хочу!

— Непочтительная тварь, ты будешь наказана! Я велю тебя пороть до тех пор, пока ты не станешь молить о пощаде!

Но Морриган только головой покачала.

— Нет, не велишь! Тебе больше некем повелевать!

Она посмотрела на коготь, лежавший у нее на ладошке. Потом с пугающей аккуратностью вогнала его в шею Госпожи. Острый конец когтя с легкостью проткнул ее кожу и вошел внутрь.

Госпожа схватилась обеими руками за горло и завизжала в верхушки голых деревьев.

Морриган выпрямилась, но оставила коготь там, где он был.

Тем временем синюшные девицы потихоньку сжимали кольцо. Помощники Госпожи не стали ждать, когда их обступит скалящаяся, зубастая и червивая толпа. Они дали деру, бросив валявшуюся в грязи Госпожу. Ее вопли становились все тише и все жалобнее, а Морриган молча смотрела на нее, и в ее взгляде было нечто, похожее на удовлетворение.

Я подумал, что, возможно, она мечтала об этом так же давно и так же страстно, как Госпожа мечтала напиться крови себе подобного.

Но когда Морриган повернулась ко мне, то не посмела поднять глаз.

— Прости, — пробормотала она, глядя в землю. — Я не чудовище, я хорошая. Знаешь, ведь я — любовь. — Она разразилась тихими, всхлипывающими рыданиями. — Я не из тех, кто точит зуб и держит обиду. Я должна быть великодушной!

Она бросилась туда, где я лежал в объятиях Тэйт.

— Скажи, ты прощаешь меня?

Тэйт обняла меня и попробовала приподнять. Я неуклюже завалился набок, положив голову ей на плечо.

— За что?

— За то, что я была такой уродской и злобной!

— Я тебя прощаю, — сказал я, хотя эти слова казались мне совершенно ненужными и бессмысленными. Ее зубы меня больше нисколько не волновали, и если мне и было за что прощать ее, то только за отметины на руках Эммы.

Маленькая розовая принцесса, приплясывая, бежала к нам через кладбище, размахивая своей волшебной палочкой и таща за руку Росуэлла.

Близнецы бежали за ними. Дрю нес Натали, которая спала, положив голову ему на плечо. Ее белое платьице превратилось в тряпку — рваное снизу, оно все было забрызгано грязью. Спутанные, кое-как убранные назад волосы придавали ей сходство с плюшевой игрушкой.

Дэни тащил возвращенную, которая и не думала вырываться у него из рук. Она вообще не шевелилась.

— Ты теряешь кровь, — сказала Морриган, осмотрев мою руку.

Я посмотрел на себя. Передняя часть моей толстовки потемнела, все остальное тоже.

Морриган отбежала куда-то, но почти сразу вернулась, ведя с собой Джанис, которая вытащила из кармана бутылочку и протянула мне.

Я узнал склянку из ее аптеки, из коричневого стекла, с восковой пробкой.

— Выпей!

Она зубами сорвала с бутылки печать. Потом сковырнула воск и протянула мне флакон.

Я жадно выпил содержимое. Вкус был обжигающий, у меня сразу перехватило дыхание и зашумело в голове, однако я почувствовал себя лучше. Только невероятно усталым.

Джанис уже открыла вторую склянку, зачерпнула оттуда горсть какой-то комковатой пасты и размазала ее по моей изуродованной руке. На секунду место укуса обожгло огнем, потом рука онемела.

Я плотнее прижался к Тэйт, пытаясь сморгнуть пелену, колыхавшуюся перед глазами.

— Что теперь будет с Джентри? — спросил я у Морриган, покосившись на Госпожу, лежавшую на земле перед склепом.

Морриган опустилась на корточки. Она взяла мою руку в свои ладошки и крепко сжала.

— Все плохое закончилось, потому что я не собираюсь ни похищать детей, ни жечь церкви.

— А чем это обернется для города? Он утратит свое благополучие?

Морриган пожала плечами и встала, задумчиво глядя на деревья.