Алексей Ерошин: Просто дождь

Ночью шел дождь. Вода падала с неба. Это было загадочное и странное зрелище. В нем было что-то мистическое. Капли воды возникали в темноте и падали вниз, сливаясь по пути в длинные серебристые струи. Над городом ползли косматые тучи, цепляясь за антенны на крышах домов. Следом за тучами тихонько шел гром. Свой огромный барабан он закинул за спину и осторожно ступал на цыпочках, по случаю ночного времени стараясь не шуметь. Молнии он связал в один большой клубок, и они летели следом, тихонько потрескивая горячими синими искрами. Дождь был совсем тихий, даже ветра почти не было. Однако погода была нелетной. Две мокрые ведьмы с китайскими зонтиками едва ползли на бреющем полете над самыми верхушками тополей. Их отяжелевшие подмоченные метлы почти потеряли управление, в любую минуту грозя свалиться в штопор. Ведьмы решили не рисковать. Они кое-как дотянули до ближайшей крыши, сложили свои китайские зонтики и побежали сушиться в лифтовую камеру.

В лифтовой камере жил лифтовой. Он когда-то служил в домовых, но чем-то проштрафился и был понижен в должности. С тоской вспоминая о теплом и пыльном чердаке с голубями, он добросовестно подвывал ночами в лифтовую шахту и старательно скрипел ржавой дверью, но начальство было глухо к его трудовым подвигам. Лифтовой принялся жаловаться ведьмам на злочастную судьбу, старость, ревматизм и сквозняки. Ведьмы прониклись сочувствием и взялись ему гадать при огарке черной свечи. Но свеча вскоре догорела, да и карты ложились плохо, и лифтовой совсем огорчился.

Лифтовой уже совсем было собрался снова повыть в шахту, но тут пролетавший неподалеку небольшой неопознанный объект зацепился за высоковольтные провода. Он совершил весьма неизящный пируэт и с жестяным грохотом свалился на ту же крышу. Объект немедленно опознали, как марсианское летающее блюдце сфероидного типа. Из блюдца вылезли два маленьких зеленых гуманоида и принялись осматривать повреждения, досадливо хлюпая хоботками и вполголоса чертыхаясь по-марсиански. Вскоре они промокли до нитки и тоже убежали в гости к лифтовому. Потом они все вместе тяпнули «для сугреву» соленой марсианской водки и при аварийном освещении сфероида принялись дуться в преферанс, причем все пятеро страшно передергивали и приглушенно спорили хриплыми простуженными голосами. Боясь поссориться, они в конце концов спрятали карты и стали слушать по бортовому приемнику марсианские новости. Новости были по большей части хорошие, но это понимали только марсиане. Зато всем понравилась песенка в стиле марсианского кантри «Над красною равниной…». Ведьмы даже наладились было танцевать, но стало светать, дождь перестал, и гуманоиды засобирались домой. Ведьмы, конечно, огорчились, но не подали виду, и тоже оседлали свои подсохшие метлы. Они пообещали лифтовому похлопотать о переводе и смотались. Оставшись один, лифтовой долго вздыхал, беспокойно ворочаясь с боку на бок, даже пробовал повыть в шахту, но вскоре успокоился и затих. Во сне ему было хорошо. В теплом солнечном луче, падавшем в слуховое окно, клубилась мохнатая чердачная пыль, утробно ворковали сытые голуби, разгуливая по нагретым стропилам, и сладко пахло вековым покоем и дремой.

А когда совсем рассвело и проснулись люди, асфальт уже подсох. Лишь на промытой траве висели крупные водяные капли. Люди ели дежурные бутерброды, пили дежурный кофе, в полусне царапали вилками тарелки с яичницей. И никто не заметил, как высоко-высоко над городом гуманоиды сделали последний прощальный круг и перешли на вторую космическую. Их так никто и не увидел. Люди привыкли не замечать очевидных вещей. Они даже не заметили, что ночью шел дождь…