Ана Дао - Дезавуация

— Союзники, иначе… Братва.

— Да, братва, — Курвиц опять же снисходительно кивнул. — Но наш главный мир на них не похож. Мы сатиры, а наши женщины — нимфы. Все они живут в океанах. Мы можем размножаться только с нимфами. Они вынашивают нам детей, а потом отдают их нам на воспитание. Мы очень древние воспитали, Северин Олегович.

— Так вы же хулиганье, козлы! Рокеры, готы, пьянчуги, дебоширы, ловеласы…

— Это фасад, Северин Олегович. На самом деле мы не способны изменять нашим нимфам-океанидам. Их океаны мы превратили в настоящие водные раи. Мы тоже можем там жить, но не слишком долгое время, только во время любви и зачатия.

Потом мы должны выходить на сушу и воспитывать детей. Но мы отвлеклись, Северин Олегович… Что вы намерены ответить на наше предложение?

— Водки нальете?

— Вы можете бросать только мысленный взгляд на свой питейный сосуд, Северин Олегович, он всегда будет вовремя наполняться.

— Черт, козлы!.. А вы умеете понравиться! — Гольцов покосился на уже полный стаканчик. — Ладно, вот мой ответ, гандхарвы и наги… Ваш козлячий рай, может, и хорош, не скрою… И я бы снял ваш славный балкон в аренду на недельку… Да, мне там понравилось. Но пусть мой народ подождет своих Богов. Где-то они, блин, там шастают в космосе… вы с ними не встречались случайно?

— Нет, Северин Олегович, не встречались.

— Жаль. А то мне от них по каналам этой, как ее, астральной связи все время транслируют одно боевое задание. И крутят этот фильм в моей черепушке уже несколько лет. Загадка…

— Мы правильно вас поняли, Северин Олегович: вы даже отказываетесь от нашего предложения получить стажировку на планете нашего Живого Бога Пана?

— Точно, козлы. Отказываюсь.

— Жаль, Северин Олегович… Но мы уважаем ваш выбор и мы вернемся на вашу планету за результатами засева.

— А что за засев такой? Расскажите!

— Видите ли, через сто лет, по нашим расчетам, засев Живого Бога Пана даст свои результаты. В процессе некоторых направленных психогенных мутаций большая часть народов Земли станет похожа на вас, русских. Нет, они не утратят своей генетической идентификации. Мутирует только, как бы вам было понятней… Душа! Все войны, Северин Олегович, на планете прекратятся совершенно. Вас ждет Золотой век!

— Надо же! Жаль, что я не доживу…

— Ну, это не обязательно. Мы кой о чем побеспокоились. Когда окажетесь перед ближайшим зеркалом, осмотрите себя, Северин Олегович. Вы врач и все поймете…

— А как мне быть с этой войной, что в моей голове никак не заканчивается? Может, совет какой дадите?

— Война скоро закончится. Любая.

— Ну хорошо бы так. А то, знаете, я думаю, если свои не помогают, так, может, вы, козлы, предскажете, чем все кончится…

Гольцов снова скосил взгляд на стаканчик. Трактирный символ великой родины был торжественно полон и светился ярким светом, словно сквозь него пробивался невиданной красоты божественный луч.

«Вот благодать-то!» — подумал поэт-ветеран и был на сто процентов прав.

— А хороша доза Бессмертия! — сказал Северин Олегович. — Ваше здоровье, козлы! И вашему Живому Богу Пану — многая лета! Многая лета, многая лета! — запел он неожиданно окрепшим молодым голосом.

Еще через минуту пришла отключка.

Позади тебя — неяркое пятно света. Впереди — корпус катера, вмурованного в скалу силой броска цунами. Ты сможешь освободить корабль из камня с помощью квантайзера. Только через несколько минут. Через несколько минут отдыха. Подъем по вертикали к пещере порядком измотал тебя, ведь твое биологическое тело немногим целее брошенных доспехов.

Ты прислоняешь квантайзер к боку катера и сам садишься рядом. Закрываешь глаза, на веках играет отблеск света от входа в тоннель.

Ни звука.

Просто — присутствие.

Ты распахиваешь глаза, хватаешь квантайзер — но в руке у тебя прохладный упругий стебель с лотосом вместо сопла, а перед тобой босая девушка в легком платье вместо панцирников с пилами.

Помехи… упархивающий смех…

…Потерять чувство времени и уже не беспокоиться, что там, «за бортом»: ночь или день, вечность или миг, жизнь или смерть…

— Здравствуй, наш Я.

Она присела возле него, коснулась лепестка лотоса. Цветок стал стрекозой и упорхнул вслед за незримым смехом к световому пятну.

Не запрограммирован полиморф на такое! Нет!

Чувство потери привычной ценности, привычной цели, привычной путеводной нити, привычного сознания стало всепоглощающим.