Екатерина Неволина - Путешествие в бездну

Пришлось напрячься, чтобы ответить как можно спокойнее:

— Все нормально, я справлюсь.

— Ну раз ты так говоришь…

Она подумала бы, что Отец смеется, но все дело в том, что шутить он не умел — давным-давно забыл об этом, если вообще когда-то обладал подобным умением.

Старейшина медленно закрыл глаза, еще больше становясь похожим на мертвеца, пролежавшего в гробу не одно столетие. Так оно, в сущности, и было, потому что оба они не принадлежали к миру живых.

Подавив в себе желание пятиться до самой двери, Ангелина с усилием развернулась и направилась к выходу, по пути привычно гася в себе зачатки эмоций. Эмоциям в их обществе было не место, не они помогают выполнять задания и служить Отцу, чем раньше от них избавиться, тем лучше.

Это и составляло главную проблему Ангелины. Она была не безупречна. Несмотря на хорошее положение в Доме и личное покровительство того, кто являлся центром и оплотом всего их мироздания, она продолжала чувствовать.

И больше всего Ангелина ненавидела именно чувства.

Медленно кружилась лампа, и в темном стекле, как на карусели, проплывали огоньки и фигурки зверюшек — смешная зебра, вставшая на задние лапы, добрый лев, огромная бабочка…

Девочка смотрела на их силуэты и с трудом удерживала зевок.

— Да ты совсем засыпаешь! Пойдем скорее спать!

От наклонившейся над ней гувернантки успокаивающе пахло сладкими духами, а в комнате висел дремотный покой.

— А папа придет сказать мне «спокойной ночи»? — Девочка отвернулась от окна и принялась водить по бумаге синим карандашом — не из желания рисовать, а только для того, чтобы не уснуть.

— Он очень занят, ты же знаешь. Папа хочет, чтобы ты была хорошей девочкой. Ну-ка, закрывай глазки, а я отнесу тебя в кроватку.

Мама умерла. Давно, когда Ангелина только-только родилась, и была для девочки красивой светловолосой тетенькой с фотографии. Папа у нее теперь один, и Лина очень хотела быть хорошей девочкой. Такой, как нужно папе, вот только у нее почему-то не получалось. По крайней мере, он появлялся дома редко, быстро целовал в щеку и уходил к себе заниматься делами какого-то важного бизнеса. Наверное, этот бизнес был очень злым, и папе приходилось прилагать все усилия, чтобы ему нравиться. Но все же с бизнесом у папы выходило лучше, чем у Лины с папой…

— Настя, — девочка подергала гувернантку за рукав и просительно заглянула в глаза. — А давай позвоним папе! Скажи ему, что я была хорошей и послушной.

— Если ты бы была хорошей и послушной, то уже давным-давно находилась бы в кровати! — привела свой контраргумент гувернантка.

Уже лежа в кровати, Лина слышала, как Настя за неплотно прикрытой дверью разговаривает с папой:

— Да, Дмитрий Викторович. Уложила, Дмитрий Викторович. Все в порядке, можете не волноваться… Ангелина хотела с вами поговорить… Да, конечно, поняла. Не беспокойтесь, Дмитрий Викторович!..

Девочка замерла в сладком ожидании. Сегодня весь день она вела себя очень хорошо. Съела всю противную кашу, убрала игрушки и нарисовала для папы картинку, которой он, несомненно, очень обрадуется.

— Ангелина! Ты почему еще не спишь? — В руке заглянувшей в комнату гувернантки не было телефонной трубки.

Но девочка еще надеялась на чудо.

— А папа? — спросила она, приподнимаясь с подушки. — Дай мне телефон!

— Папе некогда с тобой разговаривать. Спи давай! — прикрикнула Настя.

Это была уже вопиющая неправда. Не может такого быть, чтобы папа не нашел времени для разговора с дочкой, тем более сегодня, когда Лина вела себя так хорошо! Не может быть! Гувернантка была плохой, она специально не хотела давать Лине разговаривать с папой.

— Ты врешь! — крикнула девочка, изо всех сил сжимая кулачки.

— Ангелина! — гувернантка присела на краешек ее кровати. — Нельзя так разговаривать со взрослыми! Пойми, у твоего папы очень много дел. Ты увидишь его завтра. Так что будь умницей, закрывай глазки.

Внезапно ей стало так плохо, как когда она проглотила тот кусок зеленого пластилина. Девочке даже показалось, что он снова тугим комком застрял где-то в горле.

— Хочешь, я расскажу тебе сказку. Вот послушай. В одном царстве-государстве…

— Не хочу! — Лина что есть сил швырнула подушку в смутно белеющее в темноте комнаты лицо гувернантки. — Уходи! Я тебя ненавижу!

Ей не нужны были никакие глупые сказки. Ей нужно было только одно, но получить это оказалось невозможно никакими силами…

И — словно вспышка — следующая картинка.