Евгений Енин - Случайностей не бывает

Роберт разогнул указательный палец и показал на приближающуюся платформу: дрезина как раз подъезжала к Комсомольской. Вдоль края платформы, так же, как на Красносельской, стеной стояли люди, галереи наверху тоже были забиты. Яне показалось, что один из стоящих у края покачнулся и вот-вот упадёт на рельсы, но дрезина въехала в тоннель, и она не увидела, чем всё кончилось.

— И она здесь появилась, непонятно, как и зачем. Это три.

Роберт сложил указательный и средний палец пистолетом и показал на Яну.

— А вы откуда про меня знаете? — спросила она.

— Слухи ходят, — лёжа пожал плечами Роберт. — Ходят и шепчут: намечается какой-то большой бабах. Мы, конечно, извозчики, наше дело маленькое. Но мы в Москве, считай, с шестнадцатого века. И наши пока не оторванные хвосты колотят нас по нашим толстым чёртовым задницам и говорят: братаны рогатые, это всё не случайно. А знаешь, почему? — приподнялся Роберт.

Артём помотал головой.

— Потому, что случайностей не бывает. Если на тебя случайно падает кирпич, значит, ты не видел, как его в тебя кинули. И кто кинул. И не знаешь, зачем. И не узнаешь уже.

— Кстати, — вступила всё внимательнее прислушавшаяся к разговору Яна. — А ну-ка, расскажите мне про эти ваши фокусы. Артём! Тебя Никотиныч чему-то учил? Давай, делись. Я же ничего не знаю, вы меня только сюда притащили и сразу это эге-гей началось. Так что излагай, я понятливая.

До Артёма дошло, что его напарница совершенно ничего не знает об управлении случайностями, о том, как увидеть, что в этом мире не на своём месте, и не знает, что будет, если места перепутать. А им вместе, между прочим, на Тропарево придётся это неизвестно что найти, и непонятно что с этим неизвестно чем сделать, чтобы не случился большой бабах. В эпицентре которого они имеют хороший шанс не случайно оказаться. Так что в повышении квалификации напарницы он заинтересован кровно и прочими органами своего тела.

— Помнишь, ты увидела, как высокий мужик как бы дребезжит?.. — начал Артём.

Всё, что Артём узнал за несколько дней в спокойной обстановке уютного офиса «Регистрации и распределения», где разве что летающим сейфом могло пришибить, он постарался изложить в промежутке от Чистых прудов до Охотного ряда в скрипящей дрезине, запряжённой крысами и управляемой чертями.

Талант и способность видеть у Яны имелись. А опыта у них с Артёмом было наравне. То есть никакого.

Платформа Охотного ряда снизу выглядела так же, как те, что они проезжали: стена из людей. Они прогрохотали по станции, въехали в тоннель и почти сразу теоретический курс «Всё, что я смог запомнить из того, что я плохо понял» закончился. Боб врезался в Джо, Беня врезался в Боба, Артём врезался в Беню, Яна ни в кого не врезалась, потому что успела оценить этот цирк и вцепиться в какую-то железяку. Придавленный Джо давил изо всех сил на лом, пытаясь остановить разогнавшуюся дрезину. Искры вполне бы сошли за фейерверк на день города.

Крысы тоже тормозили, как могли, и у них получалось лучше, чем у дрезины. И лапы не круглые, и пугаться, в отличие от дрезины, они умели. Поэтому замедляющаяся телега неуклонно их догоняла, и они запрыгивали на неё, спасая свои длинные хвосты. Джо, Боб, Беня и Артём стали основанием памятника крысиной ловкости и сообразительности, оценить который со стороны могла только Яна. Что она и сделала, закричав:

— Осторожно, вы их придавите!

Только кричала она это почему-то не крысам, а чертям, погребённым под крысами.

В этот момент впереди послышался глухой удар, как будто на землю плашмя упала бетонная плита. Рельсы вздрогнули так, что дрезина подпрыгнула. Через мгновение её ударил порыв ветра, смешанного с пылью.

Когда пыль осела, Яна и отделившие себя от крыс черти увидели сапог. Шириной он совпадал с шириной шпал, на которых лежали рельсы. Нога из сапога выше колена каким-то образом уходила в потолок тоннеля. Второй сапог стоял на встречных путях.

Их всех только что чуть не растоптали.

Их спас Джо, сумевший в сумраке тоннеля разглядеть подошву гигантского сапога, подбитую гвоздями размером со сковородку, стоявшего в позиции «раздавлю таракана».

Вот что значит чертовски хорошее зрение.

— Это ка-какой размер? — чуть заикаясь, спросила Яна, обнявшая в целях взаимного успокоения сразу трёх крысяток.

— Три меня, — подумав, ответил Роберт. — Или четыре.

— А я его ни разу не видел, — нерадостно пробормотал Джозеф.

— Теперь увидел, — заметил Бенедикт. — Деньги за просмотр можешь положить мне в гроб.