Владимир Васильев - Время инверсий

— Тут не рецепт, тут только список! — деловито сообщила она.

— Я в курсе, — сказал Швед. — Я его даже наизусть помню.

Тихо запел принтер. Лист со списком Швед сложил вчетверо и сунул в карман джинсов.

— Собирайся, Нинель, — вздохнул Швед. — Полагаю, ты знаешь, куда и зачем.

Ниночка дежурно улыбнулась в ответ. Она была образцовой секретаршей. И она, разумеется, знала — и куда, и зачем.

Список Швед внизу отдал посыльному и скомандовал вместе с Витей мотать на Лукьяновский рынок. А сам (точнее, не сам, а с Ефимом) сел в машину к Платону Смереке, начальнику транспортного отдела. Ведьмочек должна была захватить Ниночка, повелительница черного, как безлунная ночь, «Ауди-мини».

По дороге Швед звякнул вахтенному — сегодня дежурил боцман, Романов Анатолий Феофаныч, здоровенный и основательный дядька. Боцман заверил, что на борту все готово хоть к визиту президента, хоть к прилету марсиан. Швед хмыкнул и ехидно велел начистить картошки.

«BMW» Шагрона стоял прямо на бульварчике, напротив дебаркадера. Завулон, Юрий и Димка Рублев курили на ближайшей лавочке, а Шагрон бродил неподалеку, глазел на окрестности.

Платон припарковался на обочине — не любил он нарушать правила. Старая школа, Советский Союз.

— Я сегодня буду нужен? — справился Платон.

— Вряд ли, — ответил Швед. — Разве что завтра.

— Тогда я поеду, внуков с дачи забрать нужно. Звоните, когда понадоблюсь, подскочу тут же.

— Езжайте, — не стал возражать Швед. — Счастливо!

Смерека уехал, а Швед с Ефимом перешли на бульварчик и приблизились к гостям.

— Какими судьбами? — осторожно поинтересовался Швед, пожимая им руки.

— С инспекцией, — буркнул Завулон. — Между прочим, через неделю мне сдавать отчет по вашему Дозору. Восстановлен он или нет.

— Восстановлен, — выдохнул Швед без тени сомнений. — Теперь уже точно можно сказать: восстановлен в прежнем объеме. Патрулирование две недели как налажено, административный отдел и бухгалтерия в процессе, обучение и эксперты тоже в процессе. Неважно только с отделом спецопераций: опытных работников раз, два и обчелся.

— Наслышаны, наслышаны, — кивнул Завулон. — Ну, пойдем, что ли? Не здесь же сидеть.

Завулон обернулся и зычно позвал:

— Шагрон!

Тот оторвался от разглядывания памятника «Твиттеру», а потом быстро зашагал к трапу.

На верхней площадке уже было накрыто — аперитив, закуски. Швед на правах хозяина какое-то время курсировал между камбузом и столом, но Феофаныч дело знал, причем заметно лучше самого Шведа.

Минут через пять подъехали ведьмочки; Завулон с Юрием отвлеклись на них, а Шведу представилась возможность перемолвиться с Рублевым.

— Ты-то откуда взялся? — спросил его Швед.

— С ними приехал, — ответил тот, кивая на москвичей. — Маришку с Натой отвозили в интернат. Недалеко от Прилук.

— У нас есть интернат под Прилуками? — удивился Швед.

— Не у нас. У Инквизиции.

— Даже так? — удивился Швед еще сильнее.

— Даже так, — вздохнул Рублев. — Что-то там такое масштабное вызревает — все спорят, торгуются, выгадывают чего-то… Совиная Голова в Прилуках особняк купил, Завулон туда как на работу ездит. Да и не он один. И у меня серьезные подозрения, что это все из-за Маришки и ее недавних пророчеств.

— А ты покою хотел… — сказал Швед задумчиво. — Жалеешь теперь?

— Толку жалеть… — отмахнулся Рублев. — Главное, чтоб моим было хорошо. А Маришке понравилось учиться, я и не ожидал.

— Что ж… Если ей на пользу и в охотку — можно только порадоваться.

— Я и радуюсь, — буркнул Рублев и усмехнулся. — В известной мере. Правда-правда!

Он помолчал, а потом вдруг добавил:

— Знаешь, Швед… У меня такое чувство, как будто времена «Виктории» возвращаются. Что-то изменилось этим летом, честно. Словно в душной комнате окно распахнули.

— За то и боремся! И то ли еще будет! — Швед расплылся в довольной улыбке.

У него и у самого то и дело возникало сходное чувство.

Гостей стало больше: откуда-то появилась Рита фон Эйзенштайн, приехали Бермас с Ринатом и двое командировочных харьковчан, которым вскоре предстояло поднять Дозор у себя. Еще через некоторое время примчались Витя с посыльным — привезли будущий борщ.

Следующий час Швед провел на камбузе, периодически выбегая к народу. Народ с удовольствием отдыхал, но попутно и дела какие-то решались, во всяком случае, такое складывалось впечатление по обрывкам разговоров, которые доносились до Шведа. Харьковчане о чем-то допытывались у Юры, Рублев и Бермас спорили о медицинском, Ефим с ехидцей стебался над ведьмочками, а Завулон сначала долго говорил по телефону за отдельным столиком, а потом вдруг заявился на камбуз. Швед как раз вывалил зажарку со сковороды в котел и закладывал овощи и копчености.