Елена Бергман - Мир львинов

Эриха колотило от нетерпения, но Варму запретил хромому даже думать о том, чтобы влезать на коня — вдруг тот взбесится и сбросит неумелого всадника? Объезжать Бура вождь поручил своему старшему сыну Намару.

Бур не возражал против седла и уздечки и стоял совершенно спокойно — он привык к тому, что на нем возили мешки с грузами.

Девятилетний Намар, гибкий и шустрый, как обезьяна, примерился и легко взлетел на покрытую шкурой широкую конскую спину. Бур покосился на мальчика с легким неодобрением, но продолжал стоять. Намар повозился, устраиваясь в седле поудобнее, ухватился за притороченную спереди ременную петлю и неуверенно тронул бока коня босыми пятками: — Пошел!

Буру хорошо была известна эта команда, и он пошел шагом. Намар испуганнно ойкнул и покрепче уцепился за ремень, едва не упустив поводья, но конь продолжал трусить, и мальчишка, осмелев, стукнул пятками посильнее. Понятливый Бур перешел на рысь. Намар завопил от восторга — вот это скорость! Испуганный Бур прянул ушами и понес. Конь летел, не разбирая дороги, а мальчишка на его спине отчаянно цеплялся за петлю на седле и молился всем известным и неизвестным ему духам, чтобы не упасть. Промчавшись через весь поселок, Бур немного успокоился и снова перешел на рысь.

Намар вздохнул с облегчением — кажись, пронесло! И тут, наконец, он вспомнил о поводьях, которые все еще сжимал в кулаке. Бур к этому времени успокоился совсем и остановился, переводя дух. Так, что там отец говорил? Хочешь налево, потяни за левую веревочку? Намар потянул. Конь повернул голову налево и с недоумением поглядел на мальчика — мол, чего тебе?

Намар засмеялся своей глупости и пустил Бура шагом, после чего снова потянул за левую веревочку. Конь возмущенно всхрапнул и шагнул в ближайшую канаву, а Намар, потеряв равновесие, едва не выпал из седла.

Пообещав себе на будущее быть осторожней и смотреть, куда поворачиваешь, мальчик вывел Бура из канавы и, поочередно натягивая вожжи, направил коня к дому…

До конца зимы Намар приучал Бура к верховой езде, и вскоре мальчик и конь начали отлично понимать друг друга. И лишь тогда в седло было разрешено подняться Эриху: непростое дело для хромого калеки! Но Эрих справился, потому что хотел. Юноша страшно боялся, что Бур учинит какую-нибудь пакость, но умный конь, словно что-то почувствовав, вел себя на редкость смирно. Ехать на его спине оказалось непривычно, а больная нога беспомощно болталась, не имея опоры, но Эрих решил эту проблему, привязав к седлу ременную петлю. С ней было лучше, и, подумав, юноша привязал такую же петлю и для второй ноги. Сидеть сразу стало намного удобнее — всадник обрел устойчивость. Эрих быстро освоился, и уже через пару недель вполне прилично держался в седле. Разумеется, не обошлось без курьезов и падений, к счастью, удачных, но Эрих просто лучился счастьем — он вновь обрел свободу передвижения! О, как прекрасно было мчаться по степи, рассекая ветер! Научившись ездить верхом, Эрих принялся экспериментировать — сначала с копьем, потом с дубинкой. Получалось занятно.

Глядя на него, другие охотники тоже загорелись желанием заиметь себе скакунов. Организовали небольшую облаву, и вскоре в стойбище появилось два десятка жеребят. Сначала совсем дикие, жеребята скоро привыкли, но были еще малы: приходилось ждать, когда они подрастут.

Тем временем Эрих, всем на зависть, носился по селению на Буре, то размахивая копьем, то кидая веревочную петлю — аркан: у него получалось на диво ладно. Натренировавшись, хромой воин принялся обучать других.

Прошло долгих пять лет с тех пор, как мальчик по имени Намар впервые сел в седло.

Жизнь в стойбище текла спокойно и размеренно: не случилось ни наводнений, ни пожаров, ни эпидемий. Пойманные жеребята выросли, превратившись в ладных, стройных коней, лошадей давно уже стало за сотню. Намар заметно вытянулся и бегал целоваться с девчонками — ну а как же, уже четырнадцать — почти взрослый…

Мальчишка великолепно умел ездить верхом.

С друзьями, такими же подростками, он целыми днями мог носиться по степи, не уставая. Его пленяла скорость.

— Быстрее ветра! — кричал он, мчась, куда глаза глядят.

Взрослые смотрели на забавы детей сквозь пальцы, и, пользуясь вседозволенностью, Намар и его друзья с каждым днем уеъзжали все дальше и дальше от стойбища и даже нередко ночевали на равнине: исследовать окрестности было ужасно интересно.