Елена Бергман - Мир львинов

Тем временем дикарка, окончательно подобревшая, споро разрезала оленину на куски кремниевым ножом, нанизала на прутики и пристроила над огнем. Мара почуяла запах жаркого и вдруг ощутила жуткий голод — с утра у нее во рту не было не крошки.

— Бабо… — негромко позвала женщина. — ЩвенкИ…Ходь нЯмыть!

Шкуры снова зашевелились, и из них на четвереньках выбралась очень старая, седая, сгорбленная женщина. Мара почтительно поклонилась Старейшей, но та словно ее и не заметила: проползла к костру, ухватила маленькой высохшей ручкой кусок мяса побольше и начала жадно жевать.

— Ходь ты. — велела дикарка Маре, и тоже наделила ее мясом. Последним еду получил Барам.

Пока все ели, молодая женщина потихоньку осматривалась.

Ей совсем не нравилось это жилище, грязное и темное: наверняка в шкурах полно вшей и блох…Но выбора нет — придется здесь спать…Мару передернуло.

— Ести-нямыть… — невнятно бормотала старуха, давясь. По ее подбородку стекал мясной сок. — Нямыть-ести…. МЯсы…

Дети ели молча, но с не меньшей жадностью.

Когда голод был утолен, все древесное семейство, сыто рыгая, завалилось спать; о Маре забыли. Еще немного посидев у огня, пленница выбрала уголок почище и тоже прилегла. Пол был жесткий, кусали насекомые, но Мара заснула почти сразу — сказались треволнения дня. Спала она на удивление крепко.

Мару разбудил холод. Сквозь щели в камышовой стене хижины дуло, тело болело от долгого лежания на твердом полу. Стуча зубами и почесываясь, пленница встала и раздула огонь в очаге. Маленькое пламя не давало много тепла, и, преодолев брезгливость, Мара вытянула из кучи облезлую шкуру и накинула на плечи. Шкура воняла, но окоченевшей женщине было не до подобных мелочей. Кутаясь в мех и стараясь ступать как можно тише, Мара откинула заменяющий хижине дверь полог, вышла на помост и огляделась.

Вокруг сияло раннее утро. Недавно взошедшее солнце еще не успело подняться над верхушками деревьев, но лес уже просыпался. Радостно и звонко пели птицы, роса бесчисленными капельками сверкала в траве. Совсем рядом, хорошо видимая с высоты, темнела лента реки. И кедры, высокие, гордые кедры на много тысяч шагов вокруг тянули к небу свои ветви…Мара вздохнула. Она надеялась заметить хоть какой нибудь ориентир — болото или горы, чтобы понять, где находится, и в какую сторону бежать, но увидела один только лес…

Тихий шорох за спиной заставил ее обенуться. Из хижины выглянула жена Барама. Мара приветствовала ее легким поклоном. Кутаясь в шкуру и позевывая, дикарка подошла к пленнице и начала ее разглядывать. Особенно ее заинтересовало ожерелье Мары из покрытых искусной резьбой костяных шариков — подарок мужа. Любуясь украшением, женщина завистливо вздыхала, но отобрать не пыталась, и Маре стало ее жаль. Расставаться с ожерельем не хотелось, но дикарка могла стать полезной. К тому же, не обязательно дарить украшение целиком…

Сняв ожерелье, Мара развязала кожаный шнурок, спустила половину бусин и протянула женщине:

— Подарок…

Смуглое лицо женщины осветила неподдельная, совсем детская радость, и Мара заметила, что жена Барама — совсем не уродина: отмыть бы ее да причесать…Прижимая к груди костяные шарики, дикарка белозубо улыбнулась и скрылась в хижине, чтобы вскоре снова появиться — уже с бусами на шее. Вид у нее был такой счастливый, что Мара сразу перестала жалеть о собственной щедрости.

— Я — красава! — объявила женщина. — Как ты.

— Как я. — согласилась пленница. — Только ты грязная.

— Грязня? — удивилась дикарка.

— И нечесанная. — продолжала Мара, показывая на голову.

— Гребинь! — всплеснула руками женщина и опять скрылась в хижине.

На этот раз она отсутствовала довольно долго, и Маре стало любопытно. Заглянув в хижину, она увидела дикарку сидящей у костра и пытающейся разобрать спутанные волосы.

— Иди сюда, помогу… — предложила молодая женщина. Дикарка поняла. Покинув хижину, она уселась рядом с Марой на помост, свесив вниз ноги, и протянула гребень:

— Чесай!

Пленница взглянула на предложенную ей голову и едва сдержала стон — немытые космы кишели вшами.

— Нет. — сказала Мара решительно. — Сначала мыть.

Дикарка не поняла — пришлось объяснять — потом согласилась.

Без особого труда насобирав из птичьих гнезд яиц, Мара приготовила моющую смесь, перемешав желтки с соком мыльного корня и золой, и женщины отправились на речку. Вода все еще была холодной, но обе выкупались.