Елена Бергман - Мир львинов

— ЖИнна свильнА! — продолжал похититель. — КлЫки Остри…Кусь не делай, мень жИнна…Барам дОбри…

Мара с трудом сдержала стон. Замуж за Барама, сколько бы он не был добр, ей совершенно не хотелось.

Дикарь вскочил, подхватил пленницу с земли и опять побежал. Мара покорилась — мужчина оказался слишком силен, и драться с ним не имело смысла. Когда-нибудь он донесет ее до своего логова, и тогда…тогда и будет видно.

Но в том, что она сбежит, молодая женщина не сомневалась ни на одно мгновение. Просто придется чуток подождать.

Дикарь бежал долго, и у Мары оказалось достаточно времени, чтобы основательно поразмыслить над создавшимся положением. Барам, или как там его, обращался с пленницей весьма аккуратно. При ближайшем рассмотрении он Маре даже почти понравился, хоть и был, на ее вкус, чересчур волосат. К тому же его язык оказался понятен — значит, можно попытаться договориться.

Когда стемнело, дикарь все еще бежал, путая следы. Вот он добрался до небольшой речушки, берега которой сплошь заросли гиганскими кедрами. Здесь он, наконец, опустил Мару на землю: — Грябсть там. — велел он, указывая на воду. — Знаишь грябсть?

Молодая женщина молча вошла в реку и поплыла к противоположному берегу. Дикарь последовал за ней. С легкостью преодолев слабенькое течение, уже через пару минут оба пробрались через камышовые заросли. Вокруг снова был лес. Здесь Барам взял Мару за руку и повел в чащу. Внезапно остановившись под немыслимо старым, раскидистым кедром, дикарь показал куда-то вверх и спросил: — БелкАть мОге?

— По деревьям-то? — усмехнулась Мара. — Еще как мОге! — и, подпрыгнув, ловко ухватилась за нависающий толстый сук. Через мгновение она уже поднималась по стволу.

— ЖИнна свильнА! — донеслось снизу восхищенное восклицание Барама. — ВсЕ мОге… — и дикарь тоже полез наверх.

Поднимались недолго — каких — то пару метров. Неожиданно рука Мары наткнулась на плоскую поверхность. Подняв голову, молодая женщина увидела довольно широкий деревянный помост, аккуратно настеленый между двух толстых горизонтальных ветвей, а на нем — хижину из тростника, и поняла, что Барам привел ее в свой дом.

Хижина оказалась маленькой и тесной. Никакой мебели, лишь пара грубо сплетенных их коры корзин и куча вонючих шкур в углу, да маленький открытый очаг в каменном гнезде. Пахло дымом и немытыми человеческими телами.

У огня на корточках сидела женщина, смуглая и мускулистая, и расчесывала волосы простеньким костяным гребнем. Увидев Мару, дикарка вскрикнула и вскочила. Барам приветствовал жену взмахом руки.

— Гди мЯсы? — воскликнула женщина, всплескива руками. — Нямыть гди?

— Нету нямыть. — отмахнулся Барам. — Позырь, кака жИнна!

И подтолкнул Мару в спину.

— Кака жИнна? — возопила женщина. — ЩвенкИ нЯмыть ждам!

ГолоденнЫ вси…МЯсы нету… — и швырнула в мужа гребнем.

К удивлению Мары, Барам испуганно попятился. Женщина наступала, все повышая и повышая голос: — Ждам нЯмы, ждам мЯсы, три дни! Уходь, ирод, поколечаю!

Загнав мужа в угол, воинственная супруга сдернула со стены нечто, похожее на колчан для стрел, и принялась с энтузиазмом лупить им мужа. Барам охал, прикрывая голову руками, но терпел.

— Нету мЯсы! — визжала женщина. — Покалечаю! ЩвенкИ! Убью!

Мара стояла, открыв рот — ничего себе отношения…Она никогда не кричала на мужа, не то что бить…Правда, до сих пор Варму не давал ей повода. Еще неизвестно, как она сама бы повела себя, просидев три дня без еды… А любимый супруг, вместо того, чтобы принести мяса, приводит в дом чужую женщину и называет новой женой!

Дикарка бушевала еще долго, но в конце-концов притомилась. Отбросив ставший ненужным колчан, она в изнеможении опустилась на пол и заплакала, горько и безнадежно. Барам опустился рядом с ней и начал утешать.

— Ести мЯсы… — шептал он. — У другив ести. Я сказать, они нести…

Женщина мгновенно перестала рыдать: — Ести мЯсы? Ты ж говорить — нету?

— Ести, ести мЯсу… — поспешно закивал Барам, опасаясь новой расправы. — У другив ести…

— Добря! — женщина оттолкнула его руки и вскочила: — Гди мЯсы? Ходь, неси! Быстря!

Мужчина торопливо покинул хижину и вскоре вернулся с задней ногой оленя.

— МЯсы! — радостно воскликнула женщина и повисла у мужа на шее. Раздался звук поцелуя.

Куча шкур в углу зашевелилась и Мара увидела двоих детей лет трех-четырех, смуглых и лохматых, как мать. Дети уставились на пришелицу удивленными круглыми глазенками.