Алексей Молокин - «Если», 2015 № 01

/фантастика

/космические полеты

/Солнечная система

It is the evening of the day

I sit and watch the children play…

Жизнь длинная, но короткая…

Когда-то все знали, что они существуют, эти станции. Потом о них почти забыли. Обывателям вообще свойственно забывать, тем более о том, что летает где-то на высоте в тридцати шести тысячах километрах. Раз не увидишь, как голову не задирай, так чего там помнить. Болтается какое-то старье, да и ладно, авось не упадет. Тем более что на головы не каплет.

Но станции по-прежнему работали.

На низких орбитах, на средневысотных, на геосинхронных и геостационарных.

С низкими — с теми все понятно — там, на высотах до 2000 км, служит молодежь, экипажи платформ меняются раз в квартал, там современная автоматика и новейшие орбитальные перехватчики. По сути дела, там еще Земля.

А вот на геосинхронных и геостационарных — старики.

А еще выше геостационарных, всего-то на 200–300 км, — орбиты захоронения земного и космического старья.

Где старикам жить, как не около кладбища?

Когда-то давным-давно русскими была разработана система «Периметр», она же «Мертвая рука», способная нанести ответный удар даже после уничтожения страны. Об этом одно время много и зло писали разномастные журналисты, бестолково и азартно спорили блоггеры, кинематографисты снимали апокалиптические ужастики, в общем, проблему, как водится, сначала затаскали до обыденности, а потом и вовсе закопали. Хотя, может быть, что как-то и решили.

Но, скорее всего, оставили все как есть.

Кто знает?

А вот о том, что кроме нее существовали и другие системы посмертного отмщения, такие, например, как «Бессмертник» или «Молот Тора», он же «Мьельнир», — известно немногим. «Бессмертник» — это, разумеется, у русских, любят они присваивать цветочные имена всяким убойным штукам. Ну а «Мьельнир» — понятно у кого.

Да оно и хорошо, что немногим, а то для некстати просвещенного человечества такая информация запросто обернулась бы массовым психозом или чем-нибудь похуже, вроде «синдрома леммингов».

Хотя, может быть, и привыкли бы, как привыкли к регулярным предсказаниям конца света. Ждем, ждем, а он все никак не кончается! Врут, стало быть, астрологи.

Вот только боевыми системами занимались вовсе не астрологи, а вполне серьезные люди, и сделали эти люди свою работу хорошо. Даже слишком.

Дело в том, что обезвредить эти системы невозможно, по крайней мере до той поры, пока мировые державы, инициировавшие создание этих чудовищных космических каруселей, не научатся доверять друг другу.

Кончился один век — они так и не научились.

Переломился пополам следующий — о доверии уже никто даже и не заикался.

А запущенные на вытянутые гелиоцентрические орбиты ядерные самонаводящиеся боеголовки тем временем завершили оборот вокруг дальнего фокуса некомпланарного к солнечной эклиптике эллипса и пустились в обратный путь по длинной дуге, на конце которой находилась планета под названием Земля.

Русские, американские, китайские, они двигались тусклым роем в глубинах пространства, безразличные и целеустремленные, не ведающие страстей и законов, кроме законов Кеплера да всемирного тяготения, недоступные человеческим средствам дальнего обнаружения, неизменные, как прошлое, и неотвратимые, как будущее.

Некоторые из них столкнулись с другими беспризорными космическими телами и сгинули навсегда, рассыпавшись безвредной для вселенной радиоактивной пылью, но остальные продолжали вершить свой долгий путь на родину.

И обезвредить их мог только радиосигнал, содержащий элементы кода, известные всем сторонам предполагаемого ядерного конфликта, что должно было свидетельствовать о наступившей наконец эпохе доверия между странами и народами Земли.

И тогда над Землей просто пройдет метеоритный дождь. Великолепный метеоритный дождь, привет из далекого прошлого. Салют наступившей эпохе доверия и всеобщего благоденствия.

Эпоха доверия так и не наступила. С благоденствием, увы, дело обстояло ничуть не лучше.

Да и многих государств, создавших и запустивших ракеты в глубокий космос, уже не существовало, а их кровавые ошметки чуть ли не насмерть грызлись между собой, так что какое уж там доверие и тем более благоденствие!