Юрий Фатнев - Ладья Харона

Этим их контакты и ограничились. Правда, Замышляев не раз замечал на себе ее что–то припоминающий взгляд. Может, она силилась вспомнить ту случайную встречу в Болванске возле гостиницы «Десна». Или она видела его еще раньше и почему–то запомнила? Со временем Замышляеву начало казаться, что они давным–давно знакомы. Вот только напрочь забыли момент встречи.

Впрочем, вскоре она увлеклась Павлом, или, как она его именовала, Павликом, Павлушей.

Великолепный бронзовый памятник незадачливому российскому императору высился на постаменте перед Дворцом–музеем. Он стоял, гордо вскинув нос, опираясь на шпагу, и голуби безнаказанно гадили на его треуголку. Ему оставалось только зеленеть от злости. А когда–то самого Державина он мог… помиловать. Так вот летом каждый день к его ботфортам из рук самозваной любовницы сыпались живые цветы Троцка… Вскарабкавшись на ящики, поставленные друг на дружку, Безумная Грета стирала кружевным платочком с треуголки и плеч самодержца птичий помет.

Его императорское величество держался долго, имея основание не доверять людям, в особенности женщинам. Взять хотя бы Екатерину ІІ… Но Безумная Грета не впадала в отчаянье от его холодности. По своему опыту она знала: мужчины все такие вначале… Немалых усилий стоит их раскочегарить. Зато уж потом… Она все время околачивалась где–то поблизости, пока он не привык к ней и не убедился, что лично она не собирается свергать его.

Как–то директор Дворца–музея, гнусный тип без цветочка в душе, застав ее у памятника, вручил ей метлу и пообещал зарплату, если она… Безумная Грета отшвырнула метлу и гневно заявила, что любовь ее к Павлуше бескорыстна!

Сердце императора дрогнуло…

Кто–то видел в парке лунной ночью на Трехарочном мосту странную пару: Безумная Грета прогуливалась под ручку с Павлом, и он казался неприлично разговорчивым для памятника… Кто–то наткнулся на них у Павильона Венеры, откуда они направлялись к Березовым воротам, намереваясь, видимо, нанести визит диссиденту Замышляеву.

Кто–то, ну, из этих… трясунов кувалдоголовых, возвращаясь с дискотеки, разглядел свет в Приоратском домике. Не поленился, свернул с проспекта Стойких Пердунов на глухую дорогу и, пройдя вдоль озера, поразился: Приоратский домик был отреставрирован! Сколько переживала сотрудница Антипова! Сколько бумаг, сколько волнений, сколько угробленных средств — и все напрасно! И вдруг в одну ночь… Приоратский домик сиял, как именинник! Случайный соглядатай прокрался к ближайшему окну и чуть не свалился в озеро от изумления: за богато сервированным столом в компании архитектора Львова мирно чаевничали император Павел и Безумная Грета!

Два дюжих гвардейца оттащили любителя дискотеки от окна и дали ему здоровенного пинка в зад! Приземлился тот у своего дома, примерно в двух километрах от Приоратского домика…

Безумная Грета, по мнению жителей Троцка, в просторечии троцкистов, обнаглела до того, что как–то ночью заявилась на автобусную остановку возле книжного магазина, собираясь прошвырнуться со своим бронзовым спутником последним рейсом в Питер, чтобы посетить Эрмитаж. Здравомыслящие пассажиры возмутились. Автобусная дверца захлопнулась перед самым носом императора. Будь нос его величества более длинным… Все равно он почувствовал себя ущемленным.

Павел погрозил строптивым подданным шпагой, но автобус укатил без него.

Читатель этой правдивой истории вправе задать резонный вопрос: куда смотрела местная власть? К тому же после выхода этой книги на автора могут посыпаться обвинения в очернительстве, поэтому он вынужден принять меры по своей защите. Должен сообщить следующее: жители Троцка в высшей степени добропорядочные граждане. Главная их добродетель — вера в незыблемость раз и навсегда сложившихся понятий. Обвиняйте их в жестокосердии, но они не могли позволить памятнику разгуливать под их носом! Жалобы, предложения трудящихся, хлынувшие в местные органы власти, породили встречный поток бумаг. В результате из Питера нагрянула комиссия, разумеется, авторитетная, которая установила, что данный памятник не представляет исторической и материальной ценности, но нуждается в реставрации. Необходимо для большего благообразия удлинить, в частности, нос августейшей особы.

Он исчез с постамента так же бесследно, как исчезает все, нарушающее существование жителей Содомии.

Безумной Грете остались сны. Против них местная власть ничего не имела. Мало ли какая блажь приснится! Вот на днях председателю троцкого райисполкома приснилось, что он жарил яичницу из яиц своего заместителя. Ну и что? Кто поверит в такую чушь, если всем известно, что заместитель–то его — Клеопатра Павловна?