Ганнибал - Лиловый (II)

В это утро пошел первый снег.

Снежинки кружились над Централом и падали на замерзшие мостовые; крыши домов забелели, но по мостовым текла кровь.

Орсо Кандиано вел своих людей на приступ.

Стража Централа держалась до последнего, и все же им пришлось отступить, закованных было слишком много, они дрались, как звери, как одержимые. Последним бастионом оказался дворец Наследника, в котором веками правили потомки Арлена; теперь бывший бог горящими глазами наблюдал за тем, как загнанные, утратившие надежду люди отстреливаются от нападающих закованных из разбитых окон.

Марчелло Тегаллиано добровольно остался здесь, среди тех, кто еще выжил, и использовал свой талант, сколько мог; все остальные отступили. Тегаллиано не знал, удалось Фальеру вывести их через северный тракт или нет, и это уже не волновало его. Тегаллиано мечтал об одном: ему хотелось убить Орсо Кандиано, выстрелить ему в грудь, а потом для верности еще всадить пулю в затылок.

Во дворце оставался и Мераз, который, хотя талант его был бесполезен против таких же, как он, все же стрелял метко, а в рукопашной схватке мало кто мог одолеть его.

Они держались четверо суток. Это была агония; люди почти не спали и не ели, продолжая отстреливаться, наконец закованные ворвались в северное крыло дворца, но Тегаллиано и его людям удалось забаррикадироваться на втором этаже, и еще долгих восемь часов они удерживали лестницу, прежде чем закованные сумели взобраться наверх в окна при помощи веревок, и тогда Марчелло Тегаллиано понял, что они проиграли.

Бездушные были разъярены до крайности тем, что защитники дворца так долго не сдавались им, и на этот раз не оставили в живых никого. Все они прекрасно в лицо знали Марчелло Тегаллиано, главу управляющих Тонгвы, и не могли упустить возможности отомстить ему за все существующие и несуществующие обиды; они прибили его за руки гвоздями к стене, на которой была когда-то такая красивая фреска с силуэтом Арлена, и отрубили ему ноги и уши, а он хрипло ругался последними словами и ненавидел их от всей души; они ненавидели его в ответ и дали ему умереть своей смертью, продержав прибитым к стене еще два дня.

Некоторое недоумение у победителей вызвал лишь Мераз, смело вышедший им навстречу с ружьем; из-за их замешательства он успел убить четырнадцать человек, но потом у него кончились патроны, а через труп последнего убитого перешагнул Орсо Кандиано.

— Ублюдок, — оскалился Мераз.

— А ты — предатель, — ровно ответил ему Кандиано и поднял собственный пистолет. — Трусливый раб.

— Кто, по-твоему, сделал меня рабом?

— Ты сам, — сказал Кандиано и спустил курок. Выстрел оказался не очень точным, и пуля попала в шею закованного, но не задела даже глотки; Кандиано не стал тратить второго патрона, отвернулся и ушел, оставив Мераза одного в комнате с четырнадцатью мертвыми телами.

Потом уже только, когда ему сообщили, что Фальер бежал вместе с большинством аристократов, Кандиано впал в бешенство и отдал приказ: немедленно выяснить, в какую сторону они отправились, и пуститься в погоню. Тут уже, правда, он не был вполне властен над своими людьми: слишком они были разгорячены дракой.

Тонгва полыхала почти неделю, прежде чем Кандиано удалось заставить их отправиться следом за беглецами.

Маленький автопилотируемый шаттл подал сигнал о своем отправлении на корабль, и потому на корабле все уже ожидали его; бортовой компьютер сообщал, что все проходит, как нужно, челнок всосало в один из шлюзов большого звездолета, и заботливые механические руки установили его на площадке; шлюз закрылся, насосы накачали воздух обратно в помещение. Вошедшие люди видели, как поднялась крышка люка, но никто оттуда не выбрался.

— Он ранен, — мгновенно сообразил капитан Лилло и сам поспешил к кораблику; действительно, потерявший сознание человек лежал в кресле внутри, и андроид бережно вытащил его оттуда. — Скорее, носилки!

Они засуетились; по счастью, предусмотрительные разведчики заранее привели двоих врачей и были готовы к любой неприятности. Капитан Лилло устроил спасенного человека на носилках, которые немедленно поплыли следом за бегущими врачами: в медицинское крыло.

Уже после этого профессор Квинн озадаченно заметил:

— Это же не наш руосец.

— Какая разница? — буркнул Лилло.

Спасенный человек был ранен в правый бок; ранение, очевидно, было ножевое, и лезвие задело легкое. Рана не была смертельной, но он потерял много крови, и врачам пришлось повозиться, но наконец главный хирург сообщил ожидавшим разведчикам, что жизнь спасенного вне опасности, через несколько часов он придет в себя.