Василий Криптонов - Lvl 1 - Благодарные Мертвецы

Никто не свистел, никто не требовал очистить сцену. В меня не летели пивные кружки и тухлые яйца. На меня смотрели. Меня слушали. Грохотала перегруженная гитара, гудели стены от моего голоса, усиленного микрофоном. По моим щекам стекали цветные слёзы и падали на сцену. А я и забыл, что Сандра с Колей меня разрисовали. Впрочем, что удивительного? Я, помнится, однажды забыл даже одеться. Грим — это уже мелочь на таком фоне.

— Радуйтесь все! — закончил я оглушительным выкриком своё выступление, когда почувствовал — всё.

И поклонился, опустошённый.

Кто-то похлопал. Кто-то к нему присоединился. Оваций в итоге не было, но мне хлопали, от души, практически все. Некоторые, конечно, смотрели хмуро, исподлобья, но основная масса присутствующих — аплодировала. Кое-кто даже встал.

Вы расплатились за заказ

Навык Гитарист: +1

Навык Вокалист: +1

Навык Поэт: +1

Опыт: + 120

Я убрал в инвентарь гитару и спустился со сцены. Прошёл мимо столиков к выходу. Мне что-то говорили, меня хлопали по плечам. Наконец, я вывалился на свежий ночной виртуальный воздух и остановился, тяжело дыша. Поднял голову, посмотрел на луну.

— Это что такое было, а? — спросил я.

Луна промолчала. Дрянь нарисованная, чего ещё от неё ожидать...

__________________

[1] King Diamond (Королевский бриллиант, но в постсоветской прессе встречался перевод «Король-алмаз») — датский хеви-метал музыкант, певец и вообще выдающаяся личность. Трудился в жанре блэк-метал, сделал немало хорошего, однако, в отличие от меня, истинного величия не достиг.

Я не знал, где живёт Сандра — мне до этой ночи было насрать. Зашёл к Дону, постучал в дверь. Дверь открылась спустя минут пять непрестанного стука.

— Тебе по голове постучать? — буркнула девушка в доспехах а-ля бронелифчик.

Что хорошо в убогом виртуале — любой человек в любое время суток может выглядеть на сто процентов супергуд, при условии, что в интерфейсе есть нормальный шмот. Девки без косметики выглядят отлично. А уж такие глупости, как причёска, даже во сне не портятся.

— Э-э-э... — протянул я. — Дон?

— Ты е**нутый? — ласково спросила девушка.

— Да хер вас знает, прогрессивных европейцев! — психанул я.

— Ник прочитать не судьба?

— Да ты знаешь, где я был? Ты знаешь, что я пережил?!

— Знаю. Обдолбался бес-травой и завис, сидел двое суток перед домом, слюни пускал. Код поправили, баг пофиксили. Скажи спасибо своей Сандре, она суетилась, на холм бегала.

— Во! — Я ткнул пальцем в девушку. — Как раз её ищу — спасибо сказать. Не подскажешь, где искать?

Тут я, наконец, оторвал взгляд от бронелифчика, посмотрел над головой ник. Присцилла.

— А, — щёлкнуло у меня в голове. — Это ж ты тогда Дона спровоцировала за каской идти?

— Каской? — удивилась Присцилла.

— Ну, короной пресловутого свинолюба, или как его...

— Господи, Мёрдок, что у тебя в башке творится, а? Иди в кабак. Сандра либо там, либо дома. Где она живёт, я всё равно не знаю, там спросишь. Дону скажи, что если через час не придёт, я ему устрою флюгегехаймен.

— Мать-мать! — шарахнулся я. — Понял, педерам. То есть, передам. Спасибо, леди, простите за беспокойство.

— Сдохни, — беззлобно сказала Присцилла и захлопнула дверь.

Я пошёл к кабаку, улыбаясь ночной улице. Люди после смерти такими приятными становятся, аж разговаривать хочется. Кажется, впервые за год жизни в этой клоаке она мне нравится... Стоп. Ой. Ой-ой-ой!

С тяжело колотящимся виртуальным сердцем я одолел оставшийся путь бегом. Ворвался в такой привычный, такой родной кабак и замер в дверях, крутя головой.

По идее, уже был час, когда все столы ломаются, пиво разливается, бьются морды и вообще становится весело. Однако у Дона было почему-то культурно. Народ сидел себе за столиками, неспешно беседовал. Многие ели. На сцене сидела рыжая деваха и щипала струны контрабаса. Я её вспомнил. С полгода назад Сандра её ко мне направила. Беседа не задалась. Идиотка считала рок-музыку уделом дегенератов. Пришлось привести контраргументы. Бедная девочка пулей вылетела из кабака, и больше я её не видел. До сего дня.

На стенах висели картины. Аж сразу две. Чего там намалёвано, я разбираться не стал.

— Безобразие! — воскликнул я. — Я буду жаловаться! Это осквернение гробницы!

На меня с недоумением и неудовольствием посмотрели завсегдатаи. Я решительно прошёл к стойке и грохнул кулаком. Подбежала одна из моих девчонок.

— Чего изволит господин бард? — прощебетала она.