Франсуа Делоне - Нельзя оставаться людьми

Когда в конце коридора появился кардинал Лурас, шум мгновенно стих. Толпу раздвинуло словно невидимым тараном, расплескав в стороны, вжав в стены. Кардинал шествовал по освобожденному проходу так, будто прогуливается в одиночестве, заложив руки за спину, двигаясь в гробовой тишине черным айсбергом. И каждый посетитель молился в душе, чтоб кардинал прошел мимо, не останавливаясь. Воздух сгустился в ожидании чего-то непоправимого. Люди почти физически ощущали над головой занесенную длань звенящей святой ярости. Таков вид кардинала и такова о нем слава. Видел людей насквозь, карал без жалости. А кто тут безгрешен есть?! Всем страшно.

У двери в королевскую приемную поджидал распорядитель. Поклонившись подобострастно, сообщил, что король желает уделить кардиналу время прямо сейчас. Кардинал Лурас вошел в просторную светлую залу, и застал короля в компании военного советника. Советник, седой и толстый, стоял по стойке смирно в середине залы около двух кресел. А тщедушный, зрелых лет король, при появлении Лураса, с разбегу остановился, как вкопанный. Глаза прищурились, ноздри раздулись. Пальцы легли на спинку кресла и побелели от напряжения. Король нервничал. В комнате вдоль стен через один шаг выстроены вооруженные гвардейцы.

— Его Высокопреосвященство, кардинал Лурас! — объявил распорядитель.

Кардинал сделал два шага по ковру и остановился.

— Мой король, — произнес кардинал ровным густым басом.

— Ваш ли я король, кардинал?! — вскричал король, срываясь на фальцет. — Как прикажете понимать? Что это всё значит?

— Позвольте узнать, сир, чем вызван Ваш гнев.

— Коллонж, кардинал! Вчера! Вы! Сдали! Коллонж!

Король бросил взгляд на советника. Военный советник коротко и надменно посмотрел на Лураса, поджал губы и дернул подбородком, показывая всем видом, что ему, советнику, всё ясно с кардиналом Лурасом, что наказание должно быть самым строгим.

— Да, сир. Я сдал. Но чтобы победить в войне, — ответил Лурас. — Несколько часов назад половина французской армии перестала существовать.

— Что?! — спросил король, откашлялся и упал в кресло. — Что Вы сказали?

Военный советник посмотрел на Лураса с недоумением, лицо его пошло красными пятнами.

— Я заманил врага в ловушку, сир. Десять тысяч французов уничтожено в Коллонже сегодня утром.

Толстый военный советник побагровев уже полностью. Он громко по-командирски воскликнул:

— Это невозможно, кардинал!

— Для Вас, советник, это невозможно. Дождемся вестей. Прямо сейчас наши войска стоят лагерем напротив Коллонжа. А Коллонж битком полон французских трупов.

Король, сгорбившись в кресле, устало накрыл лицо ладонью.

— Ничего не понимаю, — сказал он глухо. — Что, откуда, как? Кардинал, что происходит?!

— Сир! Сначала французы напали, полагая Коллонж беззащитным. После им пришлось укрыться за стенами, так как на подходе наша армия. В крепости заранее были заложены заряды с ядовитым газом, которые сработали сегодня ночью. Газ отравил всех, находящихся внутри. После, чтобы ядовитый газ быстрее рассеялся, так же по часам, была взорвана часть стены.

— Вы разрушили стену?! — спросил король.

— Она всё равно нуждалась в ремонте.

— Но как мы будем обороняться от испанцев в разрушенной крепости?

— Прямо сейчас нам не нужна крепость. У нас в окрестностях Коллонжа двадцать тысяч, снятых с восточных рубежей. Таким числом мы можем не обороняться, а нападать по желанию или на Испанию или на Францию. Запасов в крепости достаточно.

— Вот именно! — опять повышая голос сказал король. — Вы оголили Восток!

— Нашим восточным соседям не до нас. Они заняты варварами. А испанцы не станут атаковать нас, им придется разорвать союз с Францией.

— Это еще почему?

— Во-первых, у нас на западе двадцать тысяч. А у Франции там нет никого. Все, кто был, теперь лежат в Коллонже. Испанцам атаковать французов разумнее. Во-вторых, король Франции на днях заколет свою молодую жену, испанскую принцессу, и этим разорвет отношения с Испанией сам. Испанцам не нужно даже искать повода. В-третьих, сир, испанцам нечего есть, а скоро зима и они должны нападать.

Король начал переводить взгляд из угла в угол. Холеные, тонкие руки, еще не находя покоя, то вяло сжимали подлокотники, то касались лба, то перебирали детали камзола. Редко с шумом выдыхая, король чуть покачивался в кресле, как бы убаюкиваясь.

— Слишком похоже на фантазию, кардинал, — сказал он плаксиво, с мольбой к голосе, опасаясь верить на слово.