Юрий Грум-Гржимайло - Вебсик. Испытательный срок

— Природный катаклизм такой силы в данном районе стал для нас неожиданностью, — признался Меер. — Другим сюрпризом стало наше ускоренное старение. Мы хотели успеть сохранить свои разумы и работали день и ночь, совершенствуя нейронный сканер, который мы ранее создали под руководством Жана и Бруно Сонне. Одновременно четверо из нас занимались созданием программного и информационного обеспечения квантовой системы хранения результатов сканирования. Но вместо испытаний нам пришлось сразу решиться на неведомое — на ещё не отлаженную до конца процедуру переноса разумов.

Жак Меер замолк. Я искоса глянул на своих друзей — все были ошарашены услышанным. Ион и Зет о чём-то тихо спорили. Володя что-то начал лихорадочно искать в своём планшете, женщины сгруппировались около Марты.

— Первым сканировался Адамс, — заговорил снова Меер. — После сканирования он не проснулся, но проверка показала, что кубитная сеть в супермозге создала модель его разума, которая работала! Мы могли общаться с ним, как с живым человеком! Его разум мог управлять разведчиком, мог вместе с нами продолжать исследования…

— Потрясающе, — прошептал рядом со мной Володя. — Они сделали то, что мы до сих пор не можем…

— Или просто не хотим, — ответил ему я.

Меер рассказал, как они бросили жребий и создали очередь на сканирование. Они просто спешили. Они один за другим отдавали свои разумы кристаллам супермозга и уходили из жизни. Жак Меер был последним, и ему выпала участь понять ошибку — разумы сливались в один, их биологическое восстановление оказалось невозможным. Одна из башен превратилась в саркофаг разумов. Они оказались в клетке ими же созданного супермозга вне времени и пространства.

— Мы понимаем, что биологическая или биотехническая реставрация нас уже невозможна, но наш объединённый разум способен воспринять новые знания человечества и уйти с ними к звёздам. Помогите нам в этом, — закончил он свой рассказ.

— Потрясающе, — снова повторил Володя. — Потрясающе, если учесть что полтора века назад квантовая техника вряд ли могла это позволить, а нейронное сканирование только обсуждалось в теории…

— Но томография ж была уже, — усомнилась Влада. — А это вроде то же самое…

— Да не то же, — ответил ей Володя. — Одно дело ткани и их состояние, а другое дело — сугубо индивидуальные структуры мыслеобразов, сохраняемые в памяти. Разум, грубо говоря, это память и связь мыслеобразов, плюс контроллер доступа к ним. А ещё там есть механизмы интуиции, озарения и много чего, что не поддаётся грубой аналогии. Мы до сих пор только «на дальних подступах» к полной модели человеческого разума, а тут… Либо это что-то невероятное, либо мистификация.

— Либо им помогли решить задачу, — задумчиво вставил Зет. — И мы, кажется, знаем кто…

— Вебсик? — догадалась Влада.

— Да, Вебсик, — кивнул Зет. — И этим объясняется его интерес к данному месту. Исследовать Вселенную человеческим разумом — это из разряда его сверхзадач.

— А кто это — Вебсик? — тихо спросил меня Володя.

— Я ж тебя в доме ему представил, профессор, — напомнил ему я. — Забыл? Наш доморощенный супермозг и эксперт по всей этой заварушке…

Но Володя забыл напрочь. Его голова, похоже, «пухла» от информации и новой не воспринимала. Он махнул рукой и отошёл к Юле.

Марта всё это время не произнесла ни звука. Когда она встала со скамейки и подняла руку, обращая на себя внимание, все повернулись в её сторону, ожидая услышать что-то архиважное.

— Я предлагаю поужинать, — буднично сказала Марта. — Уже вечер. И за ужином поговорить.

Слово «ужинать» вызвало у Пуся с Джекой одинаковую реакцию — они направились в дом первыми. За ними потянулись и мы.

Разговор наладился только во время чая. Отщипывая ложечкой кусочки яблочного пирога, я слушал одновременно сидевшего рядом Володю и спор Марты с Ионом. Володя пытался меня убедить сделать вылазку к башням с разрешения Меера, которое он рассчитывал испросить. Спорящие обсуждали, на мой взгляд, куда более важный вопрос — меру наших полномочий и ответственности в данной ситуации. Марта предлагала «обо всём доложить», а Ион, как ни странно при его должности и роде службы, склонялся к тому, чтобы «повременить» и подготовить внешнее начальство. Я бросил взгляд на Владу с Юлей — они старательно вкушали пирог и делали вид, что поглощены этим занятием. Зет короткими репликами поддерживал брата, а потом напомнил о графике наблюдений, который нельзя было срывать, а аппаратура до сих пор не развёрнута толком. Я уцепился за это и предложил аврал по подготовке аппаратуры прямо после ужина, а все спорные вопросы перенести на утро, «которое мудренее». Возражений не было.