Максим Бочковский - Нераскрываемые преступления

— Я понял это сразу, как только услышал о «нераскрываемых преступлениях».

— Откуда вы знаете о нас?

— Я был одним из учеников Ксандра. Одно время! А затем отказался от силы. Вы должны заглянуть через себя в одно место и кое-что увидеть.

— Зачем? Расскажите мне.

— Не могу. Вы мне не поверите. Надо чтобы вы увидели сами. Пусть через сознание, но своими глазами.

Как сказать этому человеку, что он случайно кувыркнулся в себя и растратил имеющийся у него лимит силы для выхода наружу?

— Я не могу, — наконец сказал Томченко.

— Отлично, — разочарованно протянул профессор. — Но вам всё равно надо это увидеть.

Задумался.

— Хорошо, я дам вам свою проходную карту. Придётся съездить туда.

— Куда туда?

— Вот сюда.

Человек в круглых очках вытащил из-за пазухи сложенный листок бумаги. Сергей взял его и развернул.

Карта.

— Место назначения отмечено крестом, — говорил тем временем профессор.

Томченко нашёл красный крест на плане и удивлённо поднял глаза.

— Это же обезьяний питомник.

Странный незнакомец кивнул.

— Для постороннего наблюдателя — да, но внутри всё выглядит несколько иначе.

— Иначе?

— Я дам вам карту доступа, и вы всё увидите сами.

Сергей взял протянутую ему карточку и покрутил её перед носом.

«Карта доступа в Сухумский питомник? Что за бред?»

Профессор покачал головой.

Что, догадался, о чём он — Томченко — думает, или часть силы «твердыни» в нём ещё сохранилась?

— Так, хватит! Мне надоели ваши игры. Объясните всё сейчас или уходите.

— Я уйду, — отозвался очкарик. — Но карточку я оставлю вам, на случай, если любопытство всё же возьмет верх над упрямством. И вот ещё что…

Он вытащил ещё один план.

— Так вы быстрее найдёте проход в лабораторию.

Сергей кивнул. Успокоившийся было в пылу спора профессор, снова нервно глянул по сторонам и пошёл прочь. Следователь засунул оба листа и карточку в карман и пошел к машине. Надо немедленно разобраться в происшедшем и решить, что делать дальше.

Над горными хребтами взошла луна, превратив лес в сказочную тайгу. Возможно, вон за тем деревом прячется леший или стоит избушка на курьих ножках. Невольно вспомнился куплет из песни группы «Агата Кристи».

Нет, не получит она следователя Генеральной прокуратуры Сергея Томченко. Не сейчас. Он во всём черном, с рюкзаком за спиной пробирается к месту, отмеченному на карте красным крестом.

Вчера вечером он ошибся, пологая, что речь идёт просто об обезьяньем питомнике. Нет, господа, то, что обыватель принимает за питомник, на самом деле является серьёзным научно-исследовательским институтом, место расположения которого, охраняется лучше, чем Форт Нокс.

«Неужели ему предстоит проникнуть на территорию бывшей дачи известного русского учёного А. А. Остроумова? Или то, что он ищет, находится несколько дальше. Глубже в лес. Там, где крутые горы щекочут своими зубцами облака?»

Сергей присел, прислонившись спиной к небольшому скальному выступу, надёжно скрывшему его от возможного постороннего взгляда. Открыв рюкзак, он вытащил оба плана, переданные ему странным незнакомцем. Развернул. Прищурился.

«Уже совсем близко».

Вдруг сзади донёсся шум едущей машины. Значит рядом горная тропа. Томченко выбрался из убежища и, пригнувшись, направился на звук. Он оказался прав — это тропа, по которой едет целая колонна военных грузовиков. Через карманный бинокль можно было разглядеть как группы людей с автоматами, сгрудившиеся в крытых кузовах, о чем-то между собой переговариваются. Вот и последний грузовик. Сергей быстро пробежал короткую дистанцию и как можно тише прыгнул под него, закрепившись за дно КАМАЗа. Неожиданно из кармана выпал бинокль и покатился по земле. Сердце замерло.

«Неужели никто ничего не заметил?»

Похоже, нет. Служаки по-прежнему спокойно болтали между собой. Местами слышался смех в ответ на какую-нибудь тупую солдатскую шутку. Томченко перевёл дух и посмотрел на перевёрнутый мир. Бинокля уже не видно, грузовик успел завернуть за поворот. Досадно, ну ладно. Главное не упасть отсюда. Укрепился он надо сказать не очень прочно. Сергей попытался переставить ногу и вправду чуть не сорвался. Пятая точка с шумом проехалась по земле, подняв пыль. Прильнув всем телом к дну, Томченко дал себе слово больше не дёргаться.