Александр Барей - Мир-Чаша

Кратчайший путь мог указать Фарлеон, Великий Учитель боевой школы Амайатэ, объединяющей в себе искусство рукопашного боя и философию, провозглашающую главной целью человеческой жизни самосовершенствование, познание себя и окружающего мира. Школа имела несколько названий. Ее также называли Сайинго, Отама, Солтусоар или просто Искусство. Амайатэ основал Сахишот, брат Саньфуна, и поэтому многие называли ее школой Сахишота. Именно Сахишот дал Фарлеону титул Великого Учителя. Этот титул он присваивал только своим лучшим ученикам.

Саньфун тоже обучался Искусству, но не из первых рук. Его учителем был Фарлеон. Произошло это из-за того, что тысячи лет назад, еще до того как Сахишот основал Амайатэ, братья потерялись в Галактике и не могли найти друг друга. Главным образом, во всем был виновен император Герол. Он захватил Саньфуна в плен, погрузил его в состояние анабиоза и, заточив в летательную капсулу, отправил в открытый космос. Через тысячи лет капсула прикочевала к Нартулле и приземлилась на поверхности Эльфира в стране под названием Хаджуя, которую населяют чернокожие люди – хаджуи. Саньфун вышел из состояния анабиоза, но вследствие неудачной посадки капсулы получил травму головы и утратил память. Представители одного из хаджуйских племен нашли его в горах и привели к своему старейшине Фарлеону. Тот взял парня к себе и фактически стал его приемным отцом.

К тому времени Сахишот основал свою школу и она получила широкую известность в Галактике. Фарлеон отправился в путешествие, чтобы найти Сахишота и обучиться у него Амайатэ, даже не подозревая о том, что ищет брата своего приемного сына.

Фарлеону удалось осуществить задуманное. Вернувшись в Эльфир уже Великим Учителем, он передал тайны Искусства своему народу и, в частности, Саньфуну, который стал его лучшим учеником.

Фарлеон с давних пор состоял в числе галактических бродяг – людей, путешествующих по планетам. Вот почему Саньфун решил обратиться к нему. Тот знал кратчайшие галактические тропы. Но сначала Саньфуну требовалось добраться до Хаджуи, где в данное время должен был находиться Фарлеон.

Саньфун нажал на кнопку включения двигателей космического корабля. К его удивлению, вместо выполнения команды компьютер выдал запрос «Введите код». Тут он вспомнил, как Ниида рассказывала, что недавно установила дополнительную защиту от незваных гостей. Теперь, в случае отсутствия хозяйки (и отсутствия ее сестры), компьютер блокирует управление кораблем до тех пор, пока не будет введен правильный код. Саньфун не интересовался кодом, так как не думал, что он так скоро ему понадобится. Теперь он пожалел о своей недостаточной любознательности, а заодно вспомнил хитрую физиономию Менока, который, узнав о нововведении, аж запрыгал от любопытства и не успокоился до тех пор, пока Ниида не назвала ему код.

Настроение Саньфуна, и без того паршивое, теперь пропало окончательно. Расстояние до Хаджуи составляло более пяти с половиной тысяч миль и ему придется преодолевать их своим ходом. Это займет уйму времени и приравняет все его шансы к нулю.

Прихватив с собой несколько драгоценностей, Саньфун вышел наружу и, бросив на корабль прощальный взгляд, скрылся в чащах Гакала. Двери корабля автоматически закрылись. Теперь их можно было открыть только с помощью кода.

После двух дней путешествия Бадэр увидел впереди большое облако пыли. Внимательно присмотревшись, он разглядел очертания нескольких всадников. Бадэр обрадовано потер руки и поплелся быстрее. Оживился он совсем не потому, что увидел людей. Просто ему пришло в голову, что у них в наличии может быть некоторое количество водки (воображение Бадэра сразу же нарисовало бочку).

Подойдя поближе, он понял причину поднятия такой массы пыли – дорогу, по которой он шел, пересекал другой путь, а на перекрестке шел ожесточенный бой. Бадэр невольно притормозил и, разинув рот, уставился на сцену схватки. Его непослушные ноги вдруг обрели удивительную подвижность. Не успел он даже сообразить, что происходит, как обнаружил, что облако пыли осталось позади, а ноги со скоростью ветра уносят его в противоположном направлении. И хотя вся его тэйтэльская гордость восстала против такого постыдного поступка, ноги продолжали делать свое дело. «Тэйтэльская гордость», между тем, нашла достойное оправдание его действиям: с какой это стати сын короля воров должен встревать в никчемные распри жалких туземцев? Эта мысль придала ему новых сил и он помчался еще быстрее. Туземцы его заметили. От кипящего котла сражения отделились четверо всадников. Выкрикивая ругательства и насмешки, они стали быстро настигать беглеца. Бадэр повернулся к ним лицом, вытащил лазерный пистолет и крикнул: