Александр Барей - Мир-Чаша

– Алкаш, – согласился Менок. – Но он, к тому же, крупнейший вор Тэйта.

– Вагл? – удивился Корис. – Откуда ты знаешь?

– В свое время я интересовался его биографией. Самое интересное в ней то, что, несмотря на славу своего отца, Бадэр прослыл вором-неудачником. Общеизвестно, что из каждых десяти его воровских предприятий редко выгорает хотя бы одно. Вагл долго бился над своим сыном, пытаясь обучить его своему ремеслу, но тщетно. После того как он провалил несколько крупных операций отца, Вагл махнул на него рукой и послал ко всем чертям. Бадэра это ничуть не смутило, и он самостоятельно занялся своей воровской карьерой, довольно-таки плачевной.

– Но на перстни ему почему-то везет, – буркнул Корис. – Помнишь, как он когда-то спер у Сахишота перстень? Сейчас же он превзошел сам себя: спер все три.

– А мы остались у разбитого корыта.

Друзья огляделись по сторонам. Они стояли посреди чащоб Гакала, в тысяче миль от космического корабля. Рядом валялась использованная летательная капсула…

Бадэр оказался в незавидном положении. Он не мог попасть на свою планету и не мог даже вернуться на космический корабль. Тысяча миль пешком – прогулка не из приятных. К тому же, он был довольно ленивым парнем.

Бадэру вдруг страшно захотелось выпить. Прошлым вечером он изрядно напился и теперь у него с похмелья трещала голова. Впрочем, у Бадэра каждое утро было похмельным. Единственное, в чем он действительно преуспел, так это в искусстве распивания спиртных напитков.

Если Вагл был крупнейшим вором, то его сын был величайшим пьяницей. Он пил любые напитки, содержащие в себе долю спирта, но больше всего любил сорокапроцентное пойло. Бадэр обычно пил до тех пор, пока не валился с ног, пил каждый день, короче, находился в пожизненном запое. Тем не менее, здоровье имел отличное. Тэйтэлы и галуры тысячи лет назад синтезировали вещества, продлевающие жизнь до неизвестных пределов, и распространили их по множеству планет. Бадэру было несколько тысяч лет, но он выглядел на двадцать пять. То же самое касалось его друзей и множества других людей. Правда, не все выглядели на двадцать пять, но все были здоровы и не знали болезней.

Бадэр стоял, повесив нос, и бичевал себя за то, что в спешке забыл захватить с собой хотя бы бутылочку вина. Обычно он о таких вещах не забывал. Все его имущество состояло из мягких черных туфлей, широких светло-синих штанов, белой рубахи с короткими рукавами и узкого кожаного пояса, к которому были приторочены ножны с длинным кинжалом и кобура с лазерным пистолетом. В кармане лежала пачка сигарет тэйтэльского производства – «Никотинчик».

Бадэр закурил и задумался. Ему нужно было решить, куда идти и что делать. Возвращаться к космическому кораблю не имело смысла. Во-первых, он не знал, как там его примут после произошедшего. Во-вторых, не было никакой гарантии, что космический корабль стоит на прежнем месте.

«Пойду-ка я в Пэйфит», – решил Бадэр. Он бросил прощальный взгляд на капсулу, развернулся и, тяжело пыхтя, поплелся в город.

Пэйфит был ближайшим городом в окрестностях. Он находился в четырехстах милях от капсулы. Население Пэйфита составляло приблизительно сто тысяч человек. Бадэр бывал там несколько раз, но город ему не нравился. Вообще-то Бадэру не нравилось ни одно место за пределами его дома, исключая, конечно, пивные заведения, которые он любил больше дома.

Дом был далеко, на другой планете, а Бадэр – здесь, среди лугов Целло, со свинцовой головой и опухшим лицом. Единственным выходом было добраться до ближайшего кабака, а ближайший кабак находился в Пэйфите. Потому-то этот пьяница и волочил свои непослушные ноги в такую даль, спотыкаясь и матерясь на каждом шагу.

Бадэр был высоким, но слегка полноватым мужчиной. Когда-то он занимался кулачным боем и был стройнее, но те времена давно минули. У него было широкое, почти круглое лицо, светлые волосы, толстые губы и довольно внушительных размеров нос.

Когда Бадэр находился в нетрезвом состоянии, его лицо сохраняло веселое, жизнерадостное выражение. Когда же он бывал трезвым, то на его физиономии, напротив, появлялась кислая мина. Так как гораздо чаще он бывал пьяным, чем трезвым, то его лицо можно было считать все-таки веселым.

– И что же мы теперь будем делать? – спросил Корис.

– Принимая во внимание наше теперешнее положение, я могу сделать только один вывод: нам нужно добраться до ближайшего города, то есть до Пэйфита.