Андрей Щербинин - Белый Ворон - Малыш

Дверь распахнулась и в камеру вломились надзиратели. Спохватились.

-Ты что, падла, тут вытворяешь? - Они бросились на него. Спайк не стал с ними драться. Ни к чему. Рано ещё. Не сейчас. Он соскочил на пол, согнулся и напряг тело.

Учили. В Академии учили и этому. Напряжённые мышцу отражали удары не хуже кованой брони. Ближе к выпуску, некоторые курсанты выдерживали удар ножа в живот** Реально, человеческий организм имеет такие возможности. При надлежащей тренировке, мускулатура способна напрягаться до такой степени, что становится, как каменная.. Он просто не втыкался. Пробивал кожу и останавливался, словно наткнулся на металл. Пусть потешатся, пусть.... А потом сделаем вид, будто ему так плохо, что он не может сам ходить.

-Хватит с него, - выкрикнул кто-то, - а то помрёт, мороки не оберёшься.

Кто-то ухватил Спайка за шиворот и поднял на ноги.

Спайк падал, словно не мог стоять.

-Стой, гадина, - его встряхнули, - на ногах стой.

Но он падал. Падал и цеплялся руками за кровать.

-В седьмую, - приказал старший из надзирателей.

Его вытащили в коридор. Потащили в другую камеру. Спайк висел у них на руках и его ноги волоклись по полу. Склонив голову, он незаметно осматривал коридор, в поисках чего-либо, для себя полезного. Он ещё сам не знал, что он может найти тут полезного, а главное - зачем.

Остановились перед дверью, разделявшей коридор на две половины. Надзиратель стал быстро набирать код. Спайк поднял голову и, матерно, назвал их всех гомосексуалистами. Один из надзирателей встряхнул его:

-Заткнись!

А другой с размаху ударил дубинкой по рёбрам.

Больно. Но Спайк мог радоваться. Он успел заметить набираемый код и был весьма доволен этим обстоятельством. Наверное, в этот момент он и определился зачем ему замечать что-то "полезное". Чёрт возьми, космоспасатель он, или нет? А где он находится? На космическом корабле. В космосе. А где лучше всего работает космоспасатель? Правильно: в космосе. Значит, что?

А что?

Его бросили в камеру. Надзиратель напоследок пнул его и дверь захлопнулась.

Как и положено страшно избитому человеку, Спайк с видимым усилием перебрался на кровать и лёг лицом вниз.

-А лихо он их, - двигаясь по коридору, сказал один надзиратель другому, - ты видел?

-Откуда? Я на кухне был.

-Зайди, запись посмотри.

-Вот оно мне надо! - И они разошлись каждый по своим делам.

Через час, этапный транспорт Корвет "С-716", отделился от Морловийского орбитального комплекса "Криогелис" и начал разворот. На границе искусственного гравитационного поля, корвет качнуло.

-Придурки, - пробормотал Спайк, - компенсатор отрегулируйте.

Короткой вспышкой маневрового двигателя, корвет толкнул себя дальше от "Криогелиса" и, спустя несколько минут, запустил маршевый двигатель. Оставляя позади себя огненный факел, сошёл с орбиты и двинулся прочь от планеты. Заработал гравируль, корректируя курс. Через пол часа, мощность двигателя резко возросла. Гравитационный компенсатор изменил направление гравитации и увеличил поток. Этим, он компенсировал перегрузки, которые неизбежно возникают при ускорении. Люди, внутри корабля ничего не заметили. Не будь этого компенсатора, людей бы просто размазало по стенам. Да и сами стены расплющились бы в лепёшку.

-Эй! - По радио крикнул кто-то с "Криогелиса". - Мартера живым довезите!

-Довезём! - Отозвался вахтенный офицер.

Мощность двигателя возрастала. Радары щупали впереди себя пространство, экраны тускло светились, мигали индикаторы и шелестела вентиляция. Было спокойно и обыденно.

-Корректировка, - доложил навигатор.

Автопилот чуть дёрнул гравирулем, поворачивая корабль на нужный курс.

Ничто не предвещало неприятностей...

Принесли обед. Через открывшееся окошко подали пластмассовую миску с супом, ложку из того же материала и стакан прозрачного компота.

-А хлеб? - Спросил Спайк.

-Обойдёшься, - ответили ему и захлопнули окошко.

Он сел на кровать, неспешно съел суп и посмотрел на маленькую видеокамеру, что торчала в углу камеры. Рано ещё. Нужно выждать пару дней. Корвет отлетит от Морловии и тогда он может что-то предпринять. А сейчас ещё рано. Терпение превыше всего.

Он выпил компот, поставил посуду на пол и лёг. Жаль, туалет в камере свой. Было бы, как на старых кораблях: для одиночных камер один, общий в коридоре. Тогда он мог бы выйти из камеры на вполне законных основаниях. А так, придется прорываться. Трудно. Одно неверное движение обернётся провалом его замысла.