Андрей Щербинин - Белый Ворон - Малыш

Между тем, наступала осень. Дни становились короче и по ночам, температура падала почти первых заморозков. Каждый день, просыпаясь и пересчитывая деньги, он чувствовал нарастающую тоску. Он уже мог по пальцам посчитать, сколько ему осталось дней до того момента, когда он вынужден будет признать себя банкротом. И что тогда? Копаться в мусорных баках? Он начал думать, не податься ли в разбойники? Разбойники тоже могут быть разными. Ведь может же он быть "благородным" разбойником? Никого, не убивая и забирая деньги у богатых, разжиревших воротил? Он сам знал, что нет. Так не может быть. Разок- другой, может и соскочит, а потом всё равно придётся стрелять. И убивать тоже. Это, вне всякого сомнения. Спайк на это счёт ничуть не сомневался. И где-то в душе, где-то глубоко в своём сознании, он был готов к этому. Потому что, иначе, у него был один вариант: умереть либо голодной смертью, либо от выстрела своего пистолета.

Это и называлось: борьба за выживание. Если не будишь сильным и жестоким - погибнешь.

И всё же, Спайк не хотел жить по таким правилам. Когда на улицах Варгоса, его попытались ограбить, он не позволил этого сделать и избил грабителей до потери сознания. Избил жестоко, оставив после себя обилие крови и четыре полуживых неудачника. Подавляя в себе инстинкт спасателя, он пошёл прочь, но не прошёл и двух десятков шагов. Остановился, посмотрел назад и увидел страшную картину: подошли два подростка и огромным ножом, с деловитыми лицами, дорезали одного из грабителей. А потом попытались утащить его куда-то во внутренний двор. Спайк тогда вернулся к ним. Подростки правильно сориентировались и бросились бежать. Рассвирепевший Спайк мог догнать хотя бы одного из них, однако не стал. Остановился. Трое избитых, но ещё живых грабителя, нуждались в его защите. Он не мог их бросить. Вдруг появится кто-то ещё с ножичком и начнёт добивать их? Да и что бы он сделал, если бы догнал этих подростков? Ни-че-го.

Как же он убивать-то будет, когда станет "благородным" разбойником? Вот и противоречие: с одной стороны он был готов, потому что другого способа выжить уже не знал, а с другой стороны, он никак не хотел этого делать. Как жить-то с этим?

Как?

Денег оставалось на восемь дней. Спайк проснулся рано, но долго лежал, не вставая. На душе было совсем гадко и ему совсем не хотелось что-либо делать. Он подумал о пистолете и о том, что в обойме оставалось тринадцать патронов. Он не был суеверным и число тринадцать для него ничего не значило. Просто он подумал, что один из этих патронов вполне мог бы оборвать его мучения. Нужно было лишь поднести пистолет к виску и надавить на курок.

Спайк зашевелился и вытащил пистолет. Было темно. Это ничуть не мешало, вынуть обойму ощупью посчитать патроны. Двенадцать. Один в стволе. Все на месте. А куда б они делись?

Нет, стреляться он не станет. Спайк представил себя с развороченной головой и это зрелище ему не понравилось. Он с силой вогнал обойму на место и стал обуваться. С обувью тоже надо было что-то решать. Его башмаки скоро разорвутся и тогда придется ходить босиком. А что он мог решить? Денег-то нет.

Накинув куртку, вышел на улицу. Холодные звёзды, всё ещё блестели на уже сереющем небосклоне. Запрокинув голову, Спайк долго смотрел на них. "Надо было остаться у капитана", - подумал он с сожалением. Но кто ж знал, что так всё обернётся?

-Что ж теперь говорить-то? - Он надел куртку, как положено застегнулся и куда-то пошёл.

Куда он шёл, Спайк едва ли смог бы объяснить, коль возникла бы в том необходимость. Но тут случилось чудо. Судьба-злодейка, доселе скалившаяся в его адрес, вздумала ему улыбнуться. Только Спайк не понял, что это ему улыбаются, а не тому бедолаге, которого пинали в соседнем дворе.

Спайк услышал шум и сразу понял, что там кого-то бьют. Он прошёл за угол и рассмотрел троих бомжей, которые старательно "обрабатывали" кого-то четвёртого. Спайк не стал раскидывать их в стороны и махать кулаками. Он молча поднял пистолет и выстрел в воздух. Бомжи мгновенно забыли о своём занятии и разбежались в разные стороны. Спайк подошёл к побитому и присел возле него:

-Живой?

Тот со стоном зашевелился и в предрассветной мгле блеснули его глаза:

-Ты кто?

-Обезьяна, - почему-то ответил Спайк, - сам встанешь, или поднять?

Упираясь руками в старый асфальт, незнакомец сначала встал "рачком", но потом выпрямился.

-Ничё, - сказал он и с болезненной угрозой в голосе, - я им ещё дам.

Спайк понял, что пострадавший такой же бомж, как и те, кто его избивал. От него шёл не самый приятный запах помойки и давно не мытого тела.