Олег Аркадьев - Под руку с Одиночеством. Брошенные Ангелы [СИ]

— Что ты скажешь, хочу услышать, — нежно улыбнулась Танька. — И наедине хотелось побыть, а то ты уже вся извелась, я смотрю, — вместо полотенца она пустила маленький поток горячего воздуха.

— В этой реальности всё нужно менять! Срочно! Так нельзя жить! Ты посмотри на прошлое других детей!!!

— Вот и давай посмотрим. Видишь эту девочку? Подружку Сони из соседней группы? Что она говорила, когда к Соне мама в гости пришла?

— А… А возьмите и меня с собой, когда будете Соню отсюда забирать, — с трудом выговорила Мелл. — Пожалуйста, зайдите ко мне домой. Скажите маме, что я здесь. Она, наверное не знает, что я жду…

— Она здесь уже три года. В группе с социальными родителями, и не самыми плохими, между прочим. И всё ещё верит бросившей её маме. Просто бросившей, когда ей семь лет было. Что из этого ты хочешь поменять? Веру в маму?

— Но их же продают!

— Да, родителям, которые хотят покорных помощников.

— А почему здесь собрали только красивых девочек?! Что-то не так!

— Через яснознание, не домысливай, — пальчиком нежно ткнула подружку в лоб Танька.

— Такие родители хотят хвастаться перед знакомыми фантастически красивым ребенком? Чтобы им завидовали. И не маленьким, чтоб забот не было?

— Уже лучше.

— А остальные?!

— В другой группе есть те, кого за границу продадут, это да, — опечалилась Танюша.

— На органы! И ты будешь терпеть такое?! — шепотом начала кричать Мелл.

Знакомство оказалось совсем необычным. Игорь пил крепкий чай и не расспрашивал новеньких ни о чем, при этом постоянно вовлекая в веселую беседу со всеми сразу. За столом, на который добавили сосиски, принесенные воспитателем на всякий случай, крики и смех были нормой. Каждый громко спрашивал, высказывал мнение, мечтал и фантазировал. Девчонки с таким нетерпением делились своими новостями, что у Таньки и Мелл поначалу всё перемешалось. Появилось желание самим много рассказывать о себе. А вот Игорь, с каким-то добрым спокойствием, успевал услышать каждую и негромко ответить. Как это получалось в таком бедламе — стало очередной загадкой.

— На органы? Это зачем? — вытянулся в кресле оператор.

— Для продления жизни. В чужом теле, правда… — нехорошо пошутил техник.

— Ты сумасшедший? Для материальной передачи информации одной молекулы много! — наивно удивился коллега.

— Забудь. Сам посмотришь, мне объяснять такое тошно. Но те, кто уже давно там — скоро прекратят существование.

— Зачем? Они же еще даже жить не начали…

— Ты, это. Ты за перекусить чего-нибудь сходи, — выталкивал товарища в дверь, — и водички принеси, холодной. Давай, давай! Нечего лень культивировать, — вывернулся техник.

— Ну, я тогда и вмазала ему! — легко катящуюся на коньках рядом с Танькой девочку — ровесницу Сони — звали Аней. Имена повторялись часто. Два коротких хвостика светлых волос, большущая улыбка и желание общаться были её основными составляющими.

— И правильно, пусть знает, — поддержала новую знакомую. Защита на руках и коленях сильно мешала Тане, но здесь были свои правила. Хорошо хоть шлем на такую «роликовую» прогулку можно было не надевать, а ограничиться привычным хвостиком на макушке.

После импровизированного раннего обеда, случившегося вместо полноценного завтрака, Игорь выгнал всех обитателей кататься на роликах. Обещал и сам позже присоединиться к веселью, когда приготовит все для ужина.

Увидев, что «шестая» встала на коньки, дети из других групп правдами и неправдами сумели примкнуть к девчонкам. Тем более — был повод: пополнение, и очень даже симпатичное.

— Давай на роллердром поедем, все уже там, — Аня каталась отменно. — Из развлечений здесь — ролики, — сообщила новая знакомая. — Точнее, фигурное катание и хоккей. Тренировок еще нет, они только когда занятия в школе! — добавила весело.

— А много народу вообще? — Танька поленилась надеть высокие носки и теперь расплачивалась стертой пяткой.

— У вас — пятеро. Было. А, ну да все равно пять теперь. Нас в седьмой — шестеро. В третьей пятеро малышей, в четвертой — восемь, там старшие. Только третья и четвертая семейные, — печально махнула рукой Аня. — И все, больше никого.

— А чем там плохо? — преодолевая очередной поворот широкой бетонной дорожки, идущей вокруг зданий, поинтересовалась Танька.

— Там со статусом все. Они под опекой, это, наоборот, классно! Не отдадут уже никому…

— А в чем печаль? Тоже туда хочется?