Олег Аркадьев - Фактор Одиночества [СИ]

Ой, ой, ой! Сколько оптимизма! — гордо вскинула подбородок Альтер Эго.»

В следующем прыжке ирбис рассек жертве кожу на ноге. Все, что успел сделать Зверь — повернуться в сторону Лютого и скривиться от боли. Его бесполезные взмахи ножом в пустоте выглядели комично. Очень быстро шум и разговоры вокруг стихли. Зрители поздно поняли, что веселье каждая сторона понимает по-разному.

Тишь был настолько предусмотрителен, что сделал ставку на Лютого и теперь почувствовал, что в любом случае он не останется в проигрыше. Кроме нескольких чейсеров, на маленького защитника поставил и Дед, и поначалу это была всего лишь моральная поддержка для Таньки…

Очередной прыжок пушистого оставил Зверя без ножа: разорванная когтями правая рука больше не слушалась.

— Есть желающие пересмотреть условия поединка? — поинтересовалась Танька, погладив усевшегося рядом Лютика. В глухой тишине раздавался только скрип зубов Зверя, из-за шока не чувствовавшего пока всей боли.

— Останови своего мутанта… — несмело попросил чей-то голос.

— Лютый не мутант, и он мой друг, — оповестила всех. — Так что? Победа засчитана или добить?

— Согласно правилам, в лагере запрещены убийства, — нехотя произнес Старый. — Победа засчитана Лютому. Есть возражения?

— А она? — прозвучало от зрителей насторожено. — Ей так и сойдет мочилово проводника?

— Проводника, насколько я помню, схомячили его же лошади и не в этих стенах, — рассудил Дед.

— Крэйза отпустила мутантов, оставила нас без проводника. Её кот покалечил Зверя…

— И док при ней пропал. Ты уж по справедливости давай, Старый, — добавил другой чейсер.

— Что скажешь? — обернулся к Таньке добрый бармен.

— Как говорят у нас в Припяти, — Тишь опять возник за спиной неожиданно, — мало есть человечину, чтобы оставаться человеком. Хотя не факт, — задумчиво приподнял одну бровь. — Короче, проводник не нашего круга был, так что получил свое. А она, — встал рядом с Танькой, — теперь мой ученик. И все претензии — ко мне, — несмотря на вполне домашний вид, поглядывали в его сторону с опаской.

Подвальная мастерская у Тиша была уютная и просторная одновременно. В одной-единственной большой комнате он умудрялся и зарабатывать любимым делом, переделывая и изготавливая оружие, и стряпать еду, и выращивать кривенький кактус, и…

— Ой, ёжики! — обрадовалась Танька, впервые переступив порог его огнестрельного ателье. Она бросила у входа скомканный спальник и рюкзак, который волокла за собой по полу, и, едва не выпрыгнув из своих розовых тапочек, метнулась к огороженному картоном уголку на одной из многочисленных полок.

На стеллаже, среди разнокалиберного металла, ютилось маленькое семейство оранжевых длиннохвостых ежиков. Частое сопение их любопытных белых носиков показывало, что колючие вполне освоились в гостях и жаждут новых ощущений.

— Да вот, подобрал, когда они дружно к кому-то на завтрак перлись, — смутился Тишь. — Скоро выпущу, только откормлю немного. На здешних мышей им сложно охотиться, те и кота сожрут. А змеи у нас с такой чешуей… — махнул в отчаянии рукой. — В общем, оголодали малость иголки. Ты, давай, размещайся вон там, в уголке, — указал на большой, накрытый чистым матрасом, ящик. — И пойдем к аборигенам, иначе плохое подумают.

— Чего это? — переспросила гладившая ежиков Танька. — Я могу и в общей спальне остаться…

— Казарме. Там — казарма. Не пойдет, тебе жизни спокойной не будет, — покачал головой в ответ. — Так что здесь вписывайся, если не брезгуешь.

— А ты где будешь? — спросила, водружая на ложе свои пожитки.

— Я на полу сплю, так удобнее.

Зверя пришлось спасать. Повязки ему наложили плохо, и от потери крови он с каждой секундой бледнел все сильнее.

— Как говорят у нас в Припяти, пришла беда, а отворить некому, — скептически посмотрел на раненого Тишь.

Танька могла исцелить сразу, даже не приближаясь, но какой же это урок для грубиянов?

«Ладно, умереть ему не дадим, — сомневалась в необходимости вмешиваться.

Только чтобы не понял никто. А то попрутся со своими болячками все, — поддержало Альтер Эго.

Да, видок у них — хуже некуда…

Всухомятку же, — как-то жалобно разворачивала карамельку Второе Я.

Слушай, а они размножаются… Мне так кажется, — поглядела на свое подсознание Танька.

Фто? — засовываемый в рот леденец мешал внятно думать.