Андрей Пучков - Голубой Восход

– Это что ещё за дела? – недоумённо пробормотал я и вдруг с удивлением увидел, как на мониторе, цифры, указывающие расстояние до поверхности, стремительно рванулись вверх и теперь показывали, что до момента посадки надо опуститься ещё на добрые полкилометра.

– Всё в порядке! Надо только немного подождать, – с неизменной улыбкой сказал лигас, отвечая на мой недоумённый взгляд.

Я пожал плечами.

– Ждать, так ждать! Мне торопиться всё равно некуда.

И почти сразу же, прямо перед носом судна через покрывавшие поляну кусты пробежала светлая полоска, которая стала быстро расширяться. С изумлением уставившись на экран монитора, я присвистнул от удивления, когда края этой светлой полосы начали вместе с кустами загибаться вниз, расширяя её и превращая в сверкающую бездну.

Я медленно опускал судно, стараясь удержать глаза от того, чтобы они по собственной воле не вылезли из глазниц и не начали таращиться на окружающую меня непостижимую картинку. Наконец, судно грузно опустилось и, слегка качнувшись, замерло, шумно вздохнув напоследок двигателями.

– Прошу Вас, полковник, – начал играть роль радушного хозяина лигас, – после столь долгого путешествия Вам необходимо отдохнуть. Вам предоставят жильё и всё, что Вам потребуется для жизни.

Я не стал выдвигать трап, чтобы не облегчать чей-нибудь нежелательный доступ на борт судна. А воспользовался лифтом, и, когда мы с зелёным его покинули, лифт втянулся в брюхо судна, полностью изолировав корабль от внешней среды. Так-то будет лучше.

– Прошу Вас следовать за мной, – улыбнулся зелёный, заметив, что я стою, задрав голову.

– Одну минуту, лигас, – пробормотал я, осматриваясь, – я за всю свою жизнь ничего подобного не видел! – Лигас моей реакцией на увиденное был явно доволен. А может, они на что-то подобное и рассчитывали? Не знаю. Поживём, увидим.

Картинка была, действительно, потрясающая! Я стоял на дне гигантского ярко освещённого каньона, стены которого под небольшим углом поднимались вверх, делая каньон похожим на вытянутую тарелку. И по стенам этой тарелки вверх спиралью поднималась дорога. Она обегала стены каньона, забираясь всё выше и выше. Эту дорогу я хорошо рассмотрел, когда корабль опускался на дно тарелки. Я посмотрел под ноги. Ничего необычного, почва как почва, густо заросшая травой и мелкими кустиками. Ну, вот и гости! К нам быстро приближались три повозки, запряжённые нелюбимыми мной зверюгами. Откуда они появились, я, честно говоря, проглядел, но заморачиваться по этому поводу не стал и, следуя приглашению лигаса, важно взошёл на повозку, и уселся рядом с ним на удобной и мягкой скамейке.

Звери тащили нашу довольно большую повозку так легко, словно её и вовсе не было! Даже когда дорога по спирали пошла вверх, они не снизили скорости. Я с невольным уважением смотрел, как под гладкой шерстью животных перекатываются мощные мышцы, и радовался тому, что там, где я с ними в первый раз встретился, они были в три раза меньше!

Для того чтобы забраться на самый верх каньона, не надо было его весь объезжать по кругу. Между витками спиральной дороги были устроены многочисленные съезды, по которым наша повозка, сопровождаемая почётным эскортом, быстро забралась на приличную высоту. Пока мы ехали, лигас молчал и я, воспользовавшись тем, что предоставлен самому себе, внимательно разглядывал представшую перед глазами картинку.

Основная спиральная дорога периодически расширялась до размеров больших и не очень больших площадей, на которых в большом количестве стояли разнообразные столики, стулья, скамейки, где сидело довольно много аборигенов. На этих же площадках были устроены клумбы и газоны, росли кусты, густо покрытые красивыми цветами. Одним словом, глаз радовался!

С каждой площади куда-то вглубь, в толщу планеты, уходили широкие улицы, по обеим сторонам которых находились жилища аборигенов – двери и окна ни с чем не спутаешь. На какой бы планете ты не находился.

Но самым интересным было то, что при отсутствии дневного света в полностью закрытом пространстве было светло, хотя, как я ни старался, источника света увидеть не смог. Казалось, что мягкий жёлтый свет исходил отовсюду.

Зверюги остановились, и наша повозка, качнувшись, замерла. И только сейчас я вдруг понял, что не слышал, как она катилась. Вернее, я слышал только лёгкое шуршание колёс по… по непонятно какой поверхности! Не дожидаясь команды зелёного, я выпрыгнул из повозки и, присев на корточки потрогал покрытие дороги. Потом встал, отряхнул руки и, подойдя к стене, в которой красовался дверной проём, потрогал ещё и стену. И стена дома, и дорожное покрытие были выполнены из одинакового материала, очень похожего на обычное дерево! Обыкновенное хорошо обработанное дерево какой-то твёрдой породы! Необычным было только то, что эта деревяшка была однотонной и не имела никакого рисунка. Но ещё более странным было отсутствие соединительных швов, щелей и, вообще, каких-либо мест соединения. Казалось, что всё, что меня окружало, выпилено из единого гигантского куска дерева!