Анна Субботина - На пороге зимы

— Ты сражался честно, — повторил Шейн Ардерику уже на общем. Было странно видеть заклятого врага так близко: человек как человек, на вид не старше Ардерика. Рыжие волосы прилипли ко лбу, правый рукав пропитан кровью, в глазах пляшут отблески пожара, а по губам блуждает отчаянная улыбка. — Возвращайтесь в замок. Никто не тронет. Но завтра мы вернёмся. Может, у нас ещё будет возможность сойтись.

Ардерик смотрел на Шейна так, будто не мог поверить, что победа ускользнула из его рук.

— Ещё не поздно присягнуть Империи, — через силу выговорил он.

Шейн усмехнулся. Оглянулся, обвёл взглядом своё войско.

— Да нет, поздно. Иди своей дорогой, а я пойду своей. И знаешь… — Он указал глазами на ленту, повязанную под рукоятью Ардерикова меча. — Не доверяй моему брату. Вообще никому там не доверяй. — Он повысил голос: — Дуйте под юбки к вашим женщинам, пока мы не передумали!

Ардерик в сердцах выругался и сплюнул на снег.

По лестнице Ардерик взлетел в мгновение ока, ввалился на второй ярус и замер, обводя всех диким, яростным взглядом:

— Кто стрелял? Кто стрелял, сожри его свиньи?!

Он переводил взгляд с одного на другого, пока не упёрся в Эслинга и больше не отводил глаз. Казалось, высеки искру, и между ними вспыхнет, с такой болью, ненавистью, отчаянием смотрел Ардерик. Потеря сотни, укреплений, нынешнее невыносимое поражение — всё было в этом взгляде.

— Кто стрелял, — повторил он, и это уже не было вопросом.

— Откуда я знаю, — пожал плечами барон. — Спросите ваших людей. Кто-то из них. Да хоть этот, — он кивнул на Такко, разом вскинувшегося от обиды.

— Этот бы не промазал! — Ардерик едва скользнул взглядом по лучнику и снова уставился на барона. — Теперь замок погиб!

Его слова эхом отразились от потолка и стен, отозвались испуганным гулом голосов внизу. Замок погиб! — давно зудело у каждого, как старый нарыв, грызло подспудной тревогой.

— Рано отчаиваться! — звонкий голос Элеоноры остановил гулявшее по этажам эхо. — Пока мы живы, есть надежда. Укрепим двери, заколотим окна, сделаем всё, что в наших силах!

Она отошла от окна к Ардерику и встала рядом так, что их наплечники соприкоснулись.

— Эслинге строился для войны. Внутри стен нам ничего не грозит. У нас достаточно запасов, чтобы пережить осаду. С рассветом мы отправим голубей с просьбами о помощи, и помощь придёт. Мы увидим, как над Эслинге взойдёт солнце — много раз! А сейчас — за работу! Займитесь ранеными, подготовьте оружие, накормите и успокойте детей!

Её уверенный тон вернул надежду. Люди разошлись по местам. Элеонора повернулась к Ардерику, не смущаясь тяжёлым взглядом барона. Отвела с его лба окровавленную прядь, погладила по щеке. Слова замерли на губах. Да и что здесь можно было сказать? Победа ушла, ускользнула, как рыба, сорвавшаяся с крючка у самого борта.

Ардерик отвернулся, закусив губу. Зло боднул воздух и стряхнул ласковую руку. Затем опомнился, сжал ладонь Элеоноры между своими, коснулся губами, бросил, резко повернулся и загрохотал по лестнице вниз. Нужно было выставить часовых и сделать многое другое. Ночь обещала быть короткой.

— Ты совсем ничего не видела?

Когда Ардерик и Элеонора наконец уединились в одном из верхних ярусов, стояла уже глубокая ночь. Элеонора сидела в старом кресле, грея заледеневшие руки у жаровни, Ардерик — у её ног. К этому времени сотник допросил всех, кого мог. Тщетно. Дарвел и ещё двое воинов поклялись, что барон смотрел за поединком вместе с ними, и их честные глаза сказали Ардерику всё. Но доказательств не было.

— Ты знаешь, на кого я думаю. Мы оба знаем, кто это был. Я такая глупая, Ардерик! Надо было сразу на него указать!

— Чтобы мы перегрызлись? Он всё ещё барон для своих людей. Правильно сделала.

Пальцы Элеоноры мягко распутывали его волосы, гладили загривок, скользили по вороту рубахи. Её била дрожь — от холода, бессонной ночи, от всего пережитого. С Зимнего Перелома прошло немало дней, но рассвет не становился ближе.

— Завтра отправим голубей в Лиам и Северный Предел, — прошептала Элеонора. Ардерик не слушал, он перебирал кисти её пояса, поглаживал бёдра сквозь платье.

— Ты была такая красивая сегодня, — проговорил он. — Настоящая хозяйка Севера.

Встал перед Элеонорой на колени и медленно потянул вверх её намокший от снега и грязи подол.

Они соединились тихо, почти не раздеваясь, окутанные облаком пара от разгоряченного дыхания. А снаружи остывали тела убитых, и гибель бродила вокруг Эслинге, примериваясь, откуда начать.