Анна Субботина - На пороге зимы

В городе закипела работа. Люди высыпали и на пустошь — кто загонял выпущенных спозаранку коз, кто тащил забытую утварь. В сторону деревень за лесом погнали сразу с десяток повозок, чтобы забрать всё ценное до того, как туда вздумается заглянуть воинам.

Элеонора подошла к мужу и легко оперлась на его плечо:

— Ты правда готов поручиться, что твой брат не захочет взять силой то, что не смог получить по закону?

— Шейн родился и вырос здесь, как и я. Эслинге — наш общий дом, и пока в наших жилах течёт одна кровь, он не пойдёт против меня. А я — против него.

— Он бы давно убил тебя, если бы не нуждался в марионетке, которая послушно присягнёт короне и даст ему время собрать войско. Он идёт на тебя с оружием, Тенрик! Не время для красивых слов! Или вино так затуманило тебе голову, что ты сам поверил в присмотр с небес?

— Да что ты хочешь от меня? — рявкнул Эслинг. — Что я могу сделать против двух безголовых, жаждущих крови?!

— Хотя бы не вывешивать родовое знамя на башне! Император не оставит от Эслинге камня на камне, когда узнает!..

— О чём узнает? Мы сделали всё, что могли: дали этому наглецу-сотнику людей, лес и еду. Они свободно построили укрепления и никто даже не отравил им воду в реке. Но, согласись, глупо было надеяться, что жалкая сотня устоит против легендарного северного войска. Никто не упрекнёт нас в том, что мы не помогли короне. И ты тоже будешь помалкивать. В конце концов, отсюда сразу будет видно, если одна из сторон получит перевес…

Элеонора дёрнула плечом, не в силах сдерживать раздражение, и перевела взгляд на горы. Сколько же воинов спускались с крутого склона?.. Дозорные говорили: пять сотен, но этого не могло быть, на побережье просто нечем было прокормить столько здоровых мужчин… Или влияние Шейна простёрлось дальше, чем она рассчитывала? Она на миг прикрыла глаза и задержала дыхание, чтобы подавить предательскую дрожь. Отступать было поздно. Ардерик — опытный воин. Он наверняка знал, на что шёл. Он должен выстоять.

— Укрепления выстоят, — она и не заметила, что повторила это вслух. Обернулась к мужу и встретилась с его безмятежным взглядом. — Империя победит, и слава вновь уплывёт из твоих рук.

— Я давно говорил тебе, что для славы и крови следовало искать другого мужа.

— Ты не можешь остаться в стороне, глядя, как два войска уничтожают друг друга!

— Дорогая Эйлин, — голос барона снова стал вкрадчиво-спокойным. — Праздник тебя утомил, а известие о сражении — напугало. Ты же никогда не видела битв, кроме как на своих гобеленах.

— Будто ты видел!

— Иди к себе и отдохни. Войско в любом случае не спустится на пустошь раньше полудня.

Элеонора резко развернулась — на стене было нечего больше делать. Следовало вернуться в пиршественный зал, где наверняка собрались люди, которых нужно было поддержать и успокоить… но вместо этого она скользнула в боковой проход, затем в другой, спустилась по крутой лестнице и оказалась во дворе точь-в-точь напротив конюшни. Конюх, прибывший на Север вместе с ней, уехал в деревню, но двое его помощников оставались здесь. Они встретили баронессу поклонами и привычными робкими взглядами, в которых мешались смущение и восхищение. Элеонора ещё раз перебрала в голове детали небольшого плана: сегодня никто не спросит конюхов, что им понадобилось у башни. Едва ли начальник стражи отправился сам поднимать знамя — сейчас каждая пара рук на счету, наверняка отправил какого-нибудь мальчишку, которому только в радость взлететь по лестнице с почётным поручением…

— Не время для церемоний, — улыбка Элеоноры была так ласкова, а во взгляде плескалось столько тревоги, что оба парня невольно приосанились. — Верны ли вы своей госпоже и своему императору?..

Пять сотен воинов шли всю ночь, лишь изредка прерываясь на короткие привалы. Самое время было отдохнуть, но один вид дымных столбов, уютно и безмятежно поднимавшихся от укреплений, раскинувшихся на пустоши, придавал им сил. Тропу кое-где пришлось расчищать от камней, и к тому времени, как первые ряды спустились на пустошь, солнце поднялось высоко.

Воин, ехавший впереди на рослой мохноногой лошади, натянул поводья и отбросил с глаз рыжие пряди, выбивавшиеся из-под шлема. Внимательно оглядел темневшие впереди укрепления, затем перевёл взгляд на замок и усмехнулся.

— Значит, Тенрик выбрал сторону, — пробормотал он. — Наконец-то!

— Барон Эслинг выбрал между клятвой и кровью? — насмешливо переговаривались сзади. — Между титулом и честью? Вот уж верно грядут новые времена!