Александр Кондратьев - Туристы икс [СИ]

— Я два раза поступала. Но куда там! Без связей не пробиться. Ладно, не будем о грустном и печальном, а то испорчу себе и тебе в придачу настроение на весь сегодняшний день… А день, по всей видимости, ожидается хороший, ведь уже весна! Весна, Анатолий!

От таких эмоциональных и выразительных слов Анатолий почувствовал, что действительно стало теплее вокруг, хоть и солнце еще не показалось в обозримом пространстве, но Ольга в этот момент грела не хуже.

— Толя, если у тебя есть свободное время, помоги. У меня в регистратуре лежит сумка с продуктами. Вчера после аванса к Восьмому марта выдали праздничный продпаек курами и сгущенным молоком. Я с дуру все деньги потратила, теперь и не знаю, как переправить домой. Поможешь донести, я здесь не далеко живу?

— Нет проблем, в том смысле, что время есть свободное и желание тоже имею.

…Анатолий с большой хозяйственной сумкой, трещавшей под нешуточной тяжестью, шел рядом с Ольгой по утреннему Алтайску.

«Не думаю, что Ольге когда-то самой приходилось носить такие сумки, а накупила, килограмм двадцать, не меньше», — подумал Анатолий, с интересом ожидая продолжения событий, которые непременно должны были произойти. Чутье Анатолия не подводило.

Ольга близко к Анатолию не подходила, держала некоторую дистанцию. Наверное, ей не хотелось, чтобы кто-то мог со стороны подумать, что их что-то связывает кроме хозяйственной сумки. Но поступала она так, не из-за того, что Анатолий был некрасив или неприятен, а из-за его скромного одеяния, никак не подходящего к ее импортному наряду.

Анатолий на первый взгляд выдающейся внешностью не отличался. Был чуть выше среднего роста, спортивного телосложения, жилистый, немного смугловатый, с черными короткими смолянистыми волосами и темными, как угли, глазами. Как и на большинстве советских парней тех лет на нем была одежда «Сделано в СССР», то есть безликая и серая, не поддающуюся красочному описанию, лишающая человека внешней индивидуальности, а зачастую и привлекательности. Вот если бы его принарядить во что-то более яркое, то Анатолия легко можно было принять за индийского артиста или солиста театра Кармен. Было в его внешности что-то от цыган. А может, в его венах и текла цыганская или индийская кровь, но он об этом не знал, как и не знал того, какая другая кровь течет. Он считал себя русским по национальности, алтайцем по месту жительства, сибиряком по духу.

Ольга по паспорту была на два года старше Анатолия, но возраста еще своего не стеснялась и при знакомстве могла смело его озвучивать. А могла и не называть, так как имела кучу других достоинств.

Стройная высокая шатенка с большими голубыми глазами, с утонченными чертами лица, с красивыми женственными формами, одетая в дорогую импортную одежду Ольга шла по серому городку, как белая ворона, случайно сюда залетевшая. Прохожие, спешившие на работу или учебу, а кто и в больницу за заветным бюллетенем, почти все обращали внимание на Ольгу: мужчины с вожделением, женщины с завистью, некоторые с раздражением, школьницы с интересом, школьники оценивающе. Но, к сожалению, ни один не посмотрел с восхищением или хотя бы с открытой улыбкой.

Анатолия напротив никто не замечал. Ольга, как шапка-невидимка закрывала его от взглядов, что вполне устраивало его и Ольгу.

Ольга изредка задавала Анатолию вполне банальные вопросы ни о чем и получала от него такие же пустые ответы. После нескольких минут подготовки Ольга сменила тему разговора, спросив у Анатолия:

— А ночью что случилось, куда выезжали? А то я проспала, а утром звонили с Краевой больницы, спрашивали фамилию больного, которого вы доставили, а у меня в журнале нет записи.

Анатолий шестым чувством знал, что разговор неминуемо должен перейти к событиям прошедшей ночи. Он решил ответить развернуто, чтобы максимально заинтересовать Ольгу. В нем явно просыпался дух разведчика, уснувший в тихом и спокойном городке Алтайск. Анатолий начал рассказывать с самого начала, со звонка неизвестной женщины, сообщившей о том, что возле железнодорожной столовой лежит в снегу парень без сознания и что может замерзнуть, и что женщина больше ничего не сказав, бросила трубку.

— Знаешь, Ольга, странный звонок, — Анатолий решил заострить на этом особое внимание. — Звонили глубокой ночью, а случайно найти парня, лежащего в снегу за столовой в тупичке очень сложно. С железнодорожного перрона то место не видно, а специально идти за столовую мог только алкаш в поисках стеклотары. Но ночью и алкаши не ходят. А звонившая уж точно к собирателям стеклотары отношения не имеет никакого.