Александр Кондратьев: Свален ударом грома [СИ]

«7 августа организуй наблюдение за артистом. При выезде артиста из Бийска срочно отзвонись по телефону: 8-913…»

— Он выехал в Полковниково. Сопровождения нет. В машине водитель, охранник, жена и сам. Едут на Мерседесе. На том, где всего одна цифра один. Водитель у него резвый, по трассе обычно разгоняется до двухсот километров в час, а сейчас еще будет спешить, так как получил на то прямое указание.

— Неосмотрительно. В Российской Федерации существуют правила дорожного движения, запрещающие езду свыше 90 км/час. Правила надо блюсти. Тогда меньше проблем, и ездец реже наступать будет для ездунов, — весьма неоднозначно высказалась собеседница, продемонстрировав, что знакома с творчеством артиста Михаила Евдокимова, ставшего губернатором Алтайского края волеизъявлением большинства земляков. — Да и спешка нужна в редких случаях, известных всем. Не так ли, мой друг?

— Возможно. — Второй телефонный собеседник старался воздерживаться от высказываний предположений, так как прекрасно знал, что не следует оставлять за собой излишних следов, хоть и говорил по телефону через преобразователь речи. Идентифицировать его голос со звучавшим писклявым не то женским, не то мужским голоском было также непросто, как отыскать иголку в стоге сена.

— Есть ли иные новости? — собеседница сменила тему, так как уже смоделировала дальнейшую судьбу алтайского губернатора.

— Активизировался небезызвестный шестиуровник, сделавший очередной шаг. Планирую на сегодня экстренный выезд. К нему огромный интерес проявляет руководство.

— С тобой свяжутся. Условный сигнал прежний. — «Кончу с губернатором и закончу с Орловым, ставшим костью на моем пути», — решила брюнетка, известная читателю под именем Анжели.

— Полномочия у того, кто свяжется?

— Мои.

— Тогда до встречи. — Абрамов отключил мобильник, не смея больше рисковать собой. — «Как ей удается так быстро менять лица? Как перчатки, — подумал Семен Иосифович о собеседнице, завербовавшей его более двадцати лет назад, пообещавшей сделать его наместником на Земле. — Кем на этот раз предстанет? Могу только догадываться».

Абрамов Семен Иосифович проводил взглядом быстро удаляющийся губернаторский Мерседес, пока тот не исчез из поля зрения.

«Прощай губернатор! Да здравствует губернатор! — Абрамов на свой лад перефразировал знаменитое изречение. — Еще один шаг, чтобы сказать: прощайте земные цари! Да здравствует царь!» — Уничтожив сим-карту и фильтр преобразователя речи, Семен Иосифович немедля более поехал в противоположную губернаторской машине сторону — в город-курорт Белокуриху. Последнюю неделю Абрамов находился в Белокурихе в своем частном санатории «Эдем», а не в клинике, расположенной в сотне километров на берегу быстротечной реки Катунь, на границе Алтайского края и республики Алтай. Для поездки в Алтайск ему требовалась надежная помощница.

Серебристая праворукая «тойота-королла» 1999 года выпуска с приметной яркой брюнеткой за рулем, скрытой темной тонировкой от любопытных глаз, около двух часов с включенным двигателем и работающим кондиционером простояла на обочине федеральной трассы М-52 в нескольких километрах от города Бийска, прежде чем мимо на огромной скорости пронесся «мерседес-500» с государственным регистрационным номером о 100 ОО. Брюнетка на «королле» не бросилась в погоню за «мерседесом», а отправила невидимый человеческому глазу луч на водителя злосчастной машины. И лишь выждав минут двадцать поехала в том же направлении, что и «мерседес», пока не увидела впереди скопление машин с обоих направлений.

Остановившись так, чтобы можно было без промедления ехать дальше, не выходя из машины, Анжели поинтересовалась у возвращавшегося водителя стареньких «Жигулей» четвертой модели, немолодого мужчины, что случилось?

— Евдокимов разбился!

— Какой Евдокимов? — переспросила брюнетка.

— Как какой? Губернатор наш! Что не местная?

— Местная. Просто не поняла. Не думала я, что губернатор, как простой смертный, может разбиться. В скорую увезли?

— Да какая ему скорая! Насмерть. Царство ему небесное. — Мужчина перекрестился. — Эх, оставался бы артистом, жил бы да жил, да людей радовал…

— А что случилось?

— Да кто его разберет. Но думаю, что убили. Уж очень он не ко двору пришелся ни местным, ни московским воротилам. Из народа. Мужик. Правдолюбец. Вот и убили изверги окаянные. Может тормоза попортили, а может с винтовки по колесу шмальнули. Разберись теперь в куче железа. Да и кому разбираться? Налетят сейчас вороны, да глаза повыклевывают…