Анастасия Крюкова: Ты не посмеешь! [СИ]

Перепрыгивая через всевозможные препятствия и ограждения, Макс несся вперед так, словно за ним гналась стая разъяренных псов. Но и этого, казалось, было недостаточно — он боялся опоздать. Высоко в небе пролетали космические корабли, отправляясь бороздить безбрежные просторы Вселенной. До земли долетал лишь тихий, едва заметный гул работающих двигателей, слившийся с общим шумом города.

Выжав из себя последние силы, Макс прибавил ходу и уже через несколько минут, запыхавшись, стоял на краю платформы. Как раз, вовремя. Включили двигатели, из турбин, словно из пасти дракона, полыхнуло огнем. На секунду все вокруг залило светом, а затем огромный пассажирский лайнер, медленно петляя, лениво оторвался от земли, поднимаясь все выше и выше.

«Планета N7», — определил парень, увидев колыхающийся на ветру флаг. Сердце пропустило удар, дыхание участилось. За свою жизнь он видел больше ста запусков, но от этого зрелище не становилось менее захватывающим. Каждый раз новый корабль, новая, еще неведанная ранее планета, новая раса…

Словно просыпаясь ото сна, Макс стал медленно приходить в себя: возвращались привычная усталость и боль во всем теле, о которых он забывал лишь на эти короткие мгновения. Работая в шахтах, он вместе с остальными парнями добывал топливо для полетов этих самых кораблей. Если бы хоть раз побывать на одном из них, пусть и самом маленьком, если бы хоть раз отправиться на другую планету, пусть и самую близкую, если бы хоть раз… Макс знал, что это было невозможно, что никто и никогда не отпустит его в путешествие. Все это — лишь мечты, глупые, глупые мечты! Ведь у него есть долг, определенные обязанности…

Закурив сигарету, парень еще несколько секунд наблюдал за лайнером, теперь казавшимся маленькой точкой в небе, еще одной из звезд, а затем, поправив кепку, двинулся в сторону дома.

Вымощенные камнем мостовые, узкие улочки и многочисленные повороты, среди которых не мудрено потеряться, и вот взору Макса открылся ряд однотипных маленьких домиков. Район находился на задворках города, здесь жили бедняки, рабочий класс. Каждый камушек, каждая выбоина на дороге, каждый кустик — все было с детства знакомо парню. Машинально переставляя ноги, он подошел к нужной двери — третий дом слева, с перекошенной крышей. Секунду-другую нерешительно потоптался, а затем зашел внутрь.

Коридор встретил его теплом, запахом свежей выпечки и… криками. А секунду спустя мимо него, рыдая, вся в слезах, пронеслась Ана. Врезавшись в старшего брата, девочка ойкнула и, шмыгнув носом, выбежала на улицу. Пару лет назад Макс попытался бы остановить ее, узнать, что случилось, но сейчас, ничуть не удивленный происходящему, он наклонился и принялся спокойно расшнуровывать ботинки.

В дверном проеме, бледная и худая, показалась мать.

— Будешь ужинать? Я оставила кое-что для тебя, — сказала она, вытирая руки грязным, дырявым фартуком.

Парень отрицательно мотнул головой. Последние две недели он потерял аппетит и, приходя с работы, торопливо шел в свою комнату. Все, о чем он мог мечтать, — это мягкая постель и немного тишины. И если первое было легко осуществимо, то второе — недостижимая роскошь.

— Ты совсем не уделяешь нам времени, дорогой. Когда мы в последний раз ужинали все вместе? Мы ведь твоя семья, — женщина попыталась обнять сына, но тот решительно отстранился.

— Ужинали? Ты шутишь? Когда ты последний раз видела в нашем доме что-то, похожее на настоящую еду!

— Макс… — Люси в беспомощном жесте протянула руки, прося его остановиться, замолчать.

— А все благодаря ему! — он кивнул в сторону кухни, где, как всегда, удобно развалившись в кресле перед телевизором, сидел его отец. — Целыми днями он только и делает, что пьет да смотрит этот дурацкий ящик!

— Не смей говорить так! Он твой отец! — женщина нахмурилась, сердито уперев руки в бока. — Ты же знаешь, что он получил серьезную производственную травму, ему нужен отдых…

«Вот так всегда, — горько подумал Макс, — она всегда защищает его. Не видит или не хочет видеть правды».

— Мам, он получил эту травму три года назад! Целых три года! — закричал парень, поддавшись разгорающейся внутри злости. Сжав ладони в кулаки, он глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, собираясь с силами, чтобы сказать нечто важное. — Хватит. Я собираюсь уйти из шахты. Я знаю, что это не мое место, не моя жизнь. И я не собираюсь тратить ее на то, чтобы все время быть несчастным и сожалеть о том, чего не сделал… Вам придется кормить себя самим.