Анастасия Крюкова: Завтра не наступит [СИ]

Запрокинув голову вверх, женщина уже долгое время наблюдала за тем, как тяжелые свинцовые тучи затягивают небо. На худом бледном лице отражались смешанные чувства: детский, почти дикий восторг вперемешку с горечью и грустью. «Сумасшедшая», — подумал бы любой прохожий, лишь мельком взглянув на странную особу. Но стрелки часов перевалили далеко за полночь, и улица была совершенно пустынна.

Где-то вдалеке послышался раскат грома. Возможно, это было предостережением, попыткой удержать ее от страшной ошибки. Но Анна никогда не верила в знаки или судьбу и сейчас тоже не собиралась изменять своим принципам. Кинув последний взгляд на почерневшее небо, с которого сорвались первые тяжелые капли, она толкнула дверь и зашла в чарующую темноту бара.

Висящий на двери колокольчик безрадостно звякнул — бармен, парень лет двадцати пяти, вздрогнул и резко поднял голову.

— Мне как обычно, — с порога произнесла Анна, скидывая плащ. Взгляду бармена, до этого безучастно протиравшего стойку, открылась ее худощавая стройная фигурка. Она быстрым шагом пересекла зал и заняла свое любое место у бара — место, негласно закрепленное за ней, как за частым и почти единственным клиентом.

— Сегодня здесь особенно оживленно, — иронично заметила женщина, оглядывая пустое помещение, а затем одним глотком осушила рюмку. Наблюдая за тем, как она морщится, Адам лишь пожал плечами. Ему хотелось спросить, зачем она приходит сюда каждый вечер, зачем сознательно губит свою жизнь, но он молчал. Нечестно спрашивать, когда и так знаешь ответ — дело было в нем.

— Даже не поговоришь со мной? — Анна оперлась локтями о стойку и чуть наклонилась вперед. Слабый свет осветил волнистые рыжие волосы, маленький курносый нос, пухлые губы и усталые зеленые глаза, которые никак не вязались с миловидным, почти детским личиком. Она была симпатичной, даже красивой, но что-то в ней отталкивало Адама, заставляло держать дистанцию.

— Все, что я могу тебе предложить, — это алкоголь. И ничего больше. Анна, — холодно обратился он, решив покончить сегодня с этим раз и навсегда, поставить все точки над «и». — Тебе нужно перестать приходить сюда. Это не идет на пользу ни мне, ни тебе. Хватит мучить нас обоих.

— Я не… — попыталась возразить женщина, но бармен поднял руку, обрывая ее.

— Я знаю тебя уже целый год, Анна. Ты сидишь на этом самом стуле целый чертов год и пьешь, ожидая неизвестно чего.

— Адам… — прошептала она, умоляя его замолчать, перестать разбивать и без того раненное сердце. Еще одного удара оно может просто не выдержать.

— У меня было столько времени, чтобы полюбить тебя. Но этого не случилось. И не случится никогда.

На секунду в глазах женщины мелькнули невыносимые боль и отчаяние, но затем их сменила твердая решимость, уверенность. Если бы Адам только знал, чем обернется сегодняшний вечер, то непременно ответил бы по-другому. Но слов было уже не вернуть. Иногда мы слишком поздно осознаем свои ошибки, и это стоит нам жизни.

— Не плачь. Иди домой. Я вызову тебе такси, — парень потянулся было за телефоном, но его остановил звук взводимого курка. Резкий и оглушительный во внезапно повисшей тишине.

Парень замер на месте, не веря своим глазам. Лишь спустя несколько секунд он смог обрести голос, чтобы спросить:

— Что ты де…

— Заткнись, Адам. И отойди от телефона. Медленно.

Уверенности, с которой Анна говорила, с которой держала пистолет, направленный точно в его грудь, можно было только позавидовать. Создавалось отчетливое впечатление, что когда-то она уже делала это. И каков был исход прошлой встречи — загадка, ответ на которую парень узнает ценой собственной шкуры.

Бармен остался стоять на месте. Может быть, он не понимал серьезность происходящего, может быть, не верил, что она сделает это. Ведь она любила его, она сама так говорила. Разве может человек сознательно убить того, кого любит? Он не учел лишь тот факт, что Анна была женщиной — женщиной, которой не раз разбивали сердце. И она не собиралась допустить этого снова.

— Отойди от чертового телефона, — повторила она, угрожающе ткнув в его сторону пистолетом.

— Ты не выстрелишь, Анна. Признай это, опусти пистолет, а затем уходи, — Адам тяжело сглотнул, слова давались ему с трудом. — Уходи и больше никогда не возвращайся.

Плечи женщины сотрясались от громкого, истеричного смеха. Она смеялась все громче и громче, пока на секунду не отвела дуло пистолета от Адама. Но не успел парень опомниться, не успел хоть что-нибудь сделать, как пистолет вернулся на свое место.