Брендон Сандерсон: Пепел и сталь (сборник)

Геммел пожал плечами и кинул книгу на стол. Затем внимательно и педантично выбрал вилку из числа упавших инструментов и лабораторных приборов; ухмыльнувшись, он хихикнул.

— Вот, это хорошая вилка, — сказал он, сунув вилку в карман.

Кельсер взял книгу. Через несколько секунд он уже вел раненых скаа из крепости, где солдаты суетились во дворах, пытаясь понять, что происходит.

Как только они снова оказались на улицах, Кельсер повернулся к сияющему зданию, подсвеченному яркими цветами и прекрасными окнами. Сквозь завитки тумана донеслись панические крики стражников.

Пустота исчезла, сменившись иными чувствами. Сосредоточенность вернулась. Искра снова запылала.

Раньше он думал о слишком мелких вещах — но теперь в душе начал формироваться план, такой отчаянный, что он едва посмел его замыслить.

Месть. И не просто месть.

Кельсер скользнул в ночь и ожидающий туман и отправился на поиски того, кто сделает ему туманный плащ.

Снова, в который раз, я должен поблагодарить моего замечательного агента Джошуа Билмеса и столь же удивительного редактора Моше Федера. Они проделали потрясающую работу над этой книгой, и я горжусь тем, что имел возможность сотрудничать с ними.

Также не могу не поблагодарить моих неутомимых помощников, постоянно мне помогавших и поощрявших меня. Это Алан Лэйтон, Джанет Лэйтон, Кейлин Зобелл, Нэйт Хэтфилд, Брюс Кандик, Кимбал Ларсен и Эмили Скоруп. И первых читателей, которые увидели эту книгу в сыром, необработанном виде и помогли мне превратить ее в то, что вы видите теперь. Это Криста Ольсен, Бенджамин Р. Ольсен, Мика Демокс, Эрик Эхлер, Изи Уайтинг, Стэйси Уитман, Кристина Куглер, Меган Кауфман, Сара Байлунд, С. Ли Плэйер, Итэн Скарстедт, Джилена О'Брайен, Райан Джурадо и непредсказуемый Питер Альстром.

Есть еще несколько человек, которых я хотел бы поблагодарить отдельно. Айзек Стюарт, составлявший карты для этого романа, был неистощимым источником идей и зрительных образов. Хизер Кирби давала дельные советы, помогая мне разобраться в таинственной работе ума молодой женщины.

В дополнение мне бы хотелось выразить признательность нескольким очень важным для меня людям, также трудившимся над книгой, которую вы держите в руках. Ирэн Галло, главный художник издательства «Тор», проделала блестящую работу: именно благодаря ей у серии такие замечательные обложки. Дэвид Монш из рекламного отдела приложил немало усилий, чтобы обеспечить циклу успех. Я очень благодарен им обоим.

И наконец, я, как обычно, благодарю своих родных за постоянную поддержку и веру в меня.

В особенности я хочу поблагодарить моего брата Джордана за его энтузиазм, поддержку и преданность.

Иногда меня тревожит, что я совсем не тот герой, за которого меня принимают.

Философы уверяют, что пришло время и были соответствующие знамения. Но я продолжаю думать: а что, если они выбрали не того человека? Так много людей зависит от меня. Они говорят: я стану держать в руках будущее всего мира.

Но что они подумают, если узнают, что их защитник — герой всех веков, их спаситель, — сомневается в себе? Может, они вовсе и не будут потрясены. И пожалуй, это беспокоит меня сильнее всего. Что, если в глубине души они и сами удивлены, — так же, как и я?

Когда они видят меня, не видят ли они лжеца?

Пепел сыпался с неба.

Лорд Трестинг хмурился, поглядывая вверх, на красное полуденное небо, а его слуги суетились, раскрывая зонт над Трестингом и его высокопоставленным гостем. Дожди из пепла нередко шли в Последней империи, но Трестинг надеялся обойтись без пятен копоти на новом костюме и красной рубашке, только что доставленных из самой Лютадели. К счастью, ветра почти не было; зонт, пожалуй, мог их спасти.

Трестинг и его гость стояли на маленькой террасе на вершине холма. Отсюда открывался хороший вид на поля: сотни людей в коричневых комбинезонах трудились под пепельным дождем, оберегая урожай. Двигались они медленно — что, впрочем, нормально для скаа. Лень — их отличительное свойство. Конечно, им хватало ума не жаловаться на жизнь, просто они всегда работали вяло, опустив головы, погруженные в безмолвную апатию. Приближение надсмотрщика с кнутом заставляло их на несколько мгновений проявлять усердие, но как только тот удалялся, они тут же снова теряли темп.