Брендон Сандерсон - Пепел и сталь (сборник)

Трестинг повернулся к человеку, стоявшему рядом с ним на холме.

— Можно было предположить, — заметил Трестинг, — что тысячи лет работы на полях научили их хоть чему-то.

Поручитель посмотрел на него, приподняв одну бровь, — этот жест эффектно подчеркнул характерные черты его лица и сложную татуировку, покрывавшую кожу вокруг глаз. Татуировка была огромной, она заползала на лоб и виски. Поручитель состоял в чине полного прелана, то есть был крайне влиятельной персоной. У Трестинга в особняке имелись собственные поручители, но они были просто мелкими чиновниками с едва заметными отметками вокруг глаз. А этот человек прибыл из Лютадели, и прибыл на том же судне, что и новый костюм Трестинга.

— Вам бы следовало увидеть город скаа, Трестинг, — сказал поручитель, глядя на работающих скаа. — Ваши еще вполне прилежны в сравнении с живущими в Лютадели. Вы… довольно строги со своими скаа. Сколько вы примерно теряете в месяц?

— О, с полдюжины или около того, — ответил Трестинг. — Кто-то гибнет от побоев, кто-то от переутомления.

— Беглые есть?

— Нет! — воскликнул Трестинг. — Когда я только унаследовал от отца эти земли, несколько скаа сбежало — но я тут же казнил их семьи. Остальные перетрусили. Я никогда не понимал тех, у кого возникают трудности со скаа; этими тварями легко управлять, если дать им почувствовать твердую руку.

Поручитель кивнул; он стоял неподвижно, закутавшись в серый плащ. Он выглядел довольным, что не могло не радовать. Скаа на самом деле не были собственностью Трестинга. Как и все скаа, они принадлежали лорду-правителю; Трестинг лишь арендовал рабочих у своего божества, точно так же, как он платил за службу его поручителям.

Поручитель бросил взгляд на свои карманные часы, потом посмотрел вверх, на солнце. Несмотря на падающий пепел, солнце светило ярко, пылая ослепительным алым шаром позади дымной черноты, затянувшей небо. Трестинг достал носовой платок и промокнул лоб, радуясь, что зонт укрывает их от полуденного зноя.

— Очень хорошо, Трестинг, — сказал поручитель. — Я передам ваши предложения лорду Венчеру, как вы просили. И он получит от меня весьма благоприятный отчет о вашей деятельности.

Трестинг с трудом сдержал вздох облегчения. При заключении любого контракта или делового соглашения между знатными людьми требовалось свидетельство поручителя. Вообще-то свидетелями могли быть даже низшие поручители, вроде тех, кого нанял Трестинг, — но намного значительнее выглядело свидетельство личного поручителя самого Страффа Венчера.

Поручитель повернулся к нему.

— Я отправлюсь обратно сегодня же днем.

— Так скоро? — спросил Трестинг. — И вы не останетесь на ужин?

— Нет, — ответил поручитель. — Хотя есть еще одно дело, которое я хотел бы обсудить с вами. Я прибыл не только по приказу лорда Венчера, но и… выяснить кое-что по поручению кантона инквизиции. Ходят слухи, что вы развлекаетесь с женщинами скаа.

Трестинг похолодел.

Поручитель улыбнулся. Он, вероятно, хотел, чтобы улыбка выглядела успокаивающей, но Трестингу она показалась зловещей.

— Не беспокойтесь, Трестинг, — сказал поручитель. — Если бы возникли реальные опасения за ваше поведение, к вам явился бы «стальной» инквизитор, не я.

Трестинг медленно кивнул. Инквизитор. Он никогда не видел ни одного из этих нечеловеческих существ, но слышат… много разных историй.

— Я удовлетворен тем, что узнал о вашем обращении с женщинами скаа, — продолжил поручитель, оглядывая поля. — То, что я видел и слышал здесь, свидетельствует, что вы всегда соблюдаете порядок в делах. Человек вроде вас — деятельный, успешный — может далеко пойти в Лютадели. Еще несколько лет работы, несколько удачных сделок, и… кто знает?

Поручитель отвернулся, а Трестинг вдруг заметил, что улыбается. Конечно, это не было обещанием, ведь поручители оставались в большей степени чиновниками, нежели священниками, и все же услышать такую похвалу от одного из слуг самого лорда-правителя… Трестинг знал, что кое-кто из знати считал поручителей досадной помехой, кто-то воспринимал их как источник беспокойства, — но в этот момент он был готов расцеловать своего высокочтимого гостя.

Трестинг снова уставился на скаа, молча работавших под кровавым солнцем и медленно падавшими хлопьями пепла. Трестинг принадлежал к сельской знати, он жил на своей плантации, мечтая когда-нибудь переехать в Лютадель. Он слыхал о балах и приемах, о высшем свете и интригах, и это всерьез волновало его.