Клод Лалюмьер - Витпанк

И вот мы принялись за работу, следуя указаниям, изложенным в миллионах опубликованных сообщений. Подобные феномены описаны до мелочей. Маккей и я уже прежде вдосталь напрактиковались на добровольцах обоих полов и теперь действовали слаженно. Биопсия, крошечные надрезы. Иголки, втыкаемые Глассу в пупок, жидкость, сочащаяся ему в ухо, сюрреалистические инопланетные механизмы, помигивающие и попискивающие, не воспринимая и не регистрируя при этом абсолютно ничего. Вызванные химикатами перемежающиеся помрачения сознания создавали разрывы в потоке его памяти (частичная амнезия — весьма характерная черта). Наготове была и карта звездного неба, чтобы показать ему — лишенная какого-либо смысла хаотическая россыпь точек, на которую он впоследствии сможет наложить любое значение, какое захочет.

Его рот раскрылся. Я понял, что он готов. Почему он так громко выражал свой отвратительный скептицизм, если не потому, что он уже был близок к тому, чтобы уверовать, и лишь ожидал знака? Записанные на пленку послания мира и тысячелетние предупреждения потоком лились над ним — голоса, превращенные компьютером в мистические заклинания, приличествующие посланникам с далеких звезд. Никогда впредь он не сможет сказать с уверенностью, что все это вздор, что люди, похищенные инопланетянами (пусть и в кавычках!) просто стремятся привлечь к себе внимание при помощи бредовых фантазий.

Кульминацией процедуры являлся ужасный Зонд — предмет, игравший значительную роль в одном из рассказов о контакте/похищении, в свое время разошедшимся едва ли не в большем количестве экземпляров, нежели все остальные, вместе взятые. Это большой безобразный объект, напоминающий фаллос, какой мог бы нарисовать Г. Р. Гигер [68]в припадке желчного настроения: тринадцати дюймов в длину, отдаленно треугольной формы в поперечном сечении, серый и чешуйчатый, увенчанный на конце неровной проволочной клеткой (в действительности ствол был сделан из раскрашенного стекловолокна).

Это совершенно необходимая часть переживания — похищенный сам должен ощутить, как зонд проникает в его анальное отверстие. Разумеется, мы полагались на силу внушения: после того, как мы показали ему объект и перевернули лицом вниз, чтобы затруднить ему зрительное восприятие, я фактически собирался ввести ему свой палец. Намазанная вазелином резиновая перчатка уже была на моей руке.

Однако прежде, чем Зонд вступил в действие, произошла заминка. Когда у тебя на голове маска, не так-то просто видеть, что находится справа или слева. Мы как раз заново отключили Гласса, чтобы позволить себе короткую передышку и чашечку чая из термоса… и тут раздался какой-то неясный звук. Я принялся нетерпеливо возиться с маской, и в это же время почувствовал короткую острую боль в ляжке — возможно, какое-нибудь жалящее насекомое.

Когда я наконец-то стянул со своей головы эту душную штуку, я увидел, что Маккей лежит на полу. Над ним клубился туман. Вначале я подумал, что он, должно быть, случайно нюхнул отключающего вещества. Все вокруг было каким-то расплывчатым, стены палатки мерцали. Парень улыбался мне. Вряд ли возможно, чтобы маска могла улыбаться.

Я велел ему убрать эту дурацкую штуку — не знаю, имел ли я в виду маску или улыбку. Он предложил мне сделать это за него, и хотя вначале я протянул к нему руку, охваченный слепым гневом на его дурацкие игры, меня внезапно охватил страх, что, если я прикоснусь к этой огромной голове, то под моей рукой окажется живая плоть. Нет. Я что-то произнес вслух — возможно, это было какое-нибудь несуществующее слово. Что это там? Тело Гласса тает, стекая вниз со стола? Нет…

Дальше у меня пробел в памяти. Частичная амнезия является весьма характерной чертой подобных ситуаций. Все вокруг то наваливалось на меня, то выплывало из фокуса. Я помню, что ощутил еще один укус, и на этот раз понял, что это игла. К этому времени я уже был прижат к холодной сырой ткани пола палатки, кашляя в созданном нами искусственном тумане. Настойчивые пальцы дергали за мой белый, в обтяжку, инопланетный костюм.

Внутри моего черепа все клубилось, складываясь в теснящиеся хаотические образы, среди которых трепыхалась глупая настойчивая озабоченность — был ли шприц как следует простерилизован? Сам я всегда подхожу к этому очень добросовестно…

Что я знал об этом парне? Это был его первый выход на дело. Я почти не встречался с ним прежде. Они могут принимать любую форму по своему выбору.