Сергей Калашников - Жизнь на двоих

Не всё было так уж мерзко, если по-честному. Куртуазная книжка, подброшенная Ником, развлекала меня по вечерам. Сонька читала очередную притчу, над которой мы хихикали. Все-таки для нас, столь неопытных и наивных девушек, некоторые написанные вещи были… смущающими!

Опустив свою верную фрейлину, я кралась тайными переходами в библиотеку, где заглядывала в другие книги — в те, где могла найти ответы на возникшие у меня вопросы. Не обязательно про урбанизацию. Незнакомые слова, встречавшиеся в рассказах о похождениях хитрецов и наглецов, тоже приходилось расшифровывать. И нередко они значительно точнее выражались медицинской терминологией.

Как-то так уж у меня сложилось в жизни, что мама учила меня, отвечая на вопросы или показывая на примере. А потом я разбиралась в теме по её книгам, делая записи в тетрадках — словно излагая то, что поняла. И сейчас, нахватавшись за день того, что спешила выучить «для других», я спокойно разбирала это же самое для себя.

Вот и не знаю, какую жизнь я сейчас веду. Ведь для всех я разная. Даже для Ника.

Одна я перевязывает его раны.

Вторая сбивчиво отвечает ему не до конца выученный урок.

Третья — корпеет ночью над книгой в библиотеке, а он исподтишка подглядывает за этим из-за стеллажа. Думает, что незаметно.

Порой даже я сама не могу понять, кем являюсь на самом деле. И это пугает. Раньше было проще.

Как же я устала за эти три дня! А ведь мы просто доехали до границы родного Ассара! Спокойной тихой страны, не ведущей войны, по землям которой уже много лет не проходили вражеские полчища. Всё-таки наш неказистый и бестолковый дворец, втиснутый в грязный и неустроенный город, предоставляет своим обитателям больше комфорта, чем путешествие через леса в компании двух крепких мужиков.

Да, я требовательна к удобствам и изнежена постоянным вниманием к собственной особе. Роль девушки из народа меня тяготит. Хотя — теперь юноши. Одежда Софьи погибла при встрече с разбойниками. И я — немой подросток. Почему немой? Потому что изменить голос на мужской не могу — он выдаст мой пол, даже если чихну или откашляюсь.

Но лежать в гостиничном номере с ободранными боками тоже не сахар. Вот Мотя никуда не денется, потому, что характер его ранения предрасполагает к покою. А мне на месте не сидится — готовясь в дорогу, наделала множество ошибок, которые необходимо исправить. Звать с собой Савку не хочется, уж очень он меня будоражит, а важных, требующих сосредоточенности, дел сегодня предстоит много.

Прежде всего, нужно купить лошадку.

Побродив по рынку, я нашла смирную кобылу среднего возраста, годную для использования под седлом. Собственно, потом мне потребовались и седло, и уздечка, и потник. Объяснялась с продавцами знаками и даже вполне преуспела в этом. Ещё и проехалась на своей покупке — надо же было с ней познакомиться. Лошадь, как лошадь. Спокойная и не прочь чем-нибудь полакомиться. Так и прошло полдня.

Передав кобылу на попечение гостиничного конюха, я устроилась в обеденном зале нашего пристанища. Или, как он называется? Здесь не только постояльцы едят, но и любой, кто пожелает. И пьют. Больше, чем едят.

Уплетая рагу, а оно тут замечательное, я ушла в мысли о ждущих нас тяготах дальнейшего путешествия. Туманно всё впереди и тревожно на душе.

— А с чего ты, Липа, решил ко мне проситься? Или обидел тебя Хрын? — донеслось до меня сзади. Я не стала оборачиваться. Там сидели двое ничем не примечательных мужчин с кувшином и кружками.

— Нам бы в ином месте поговорить, без лишних ушей, — ответил другой голос.

— Этот шибздик глухой, как тетеря. Видел, чай, что знаками объясняется.

— А-а! Да. Нету больше Хрына. Кончился. И ватаги больше нет. Налетели мы на троих — мужик, парень и девка. Атамана они положили на месте, а остальных изувечили. Те, кто с девкой связался — уже кончаются, хотя сразу-то мы оттуда ноги унесли. Трым заговаривается, у Штыпа и Куни кисти рук отрубаны а у Заки и вовсе ноги отнялись. Сгоряча сколь-то отбежали… — тяжелый вздох завершил печальное повествование.

— Отец-Проводник обещал, что побитым поможет деньгами, — снова первый голос.

— Так вот и жду, когда он в эти края заглянет. Не слыхал, скоро он сюда наведается? — а это Липа. Не иначе, из той шайки злодей, что нас поколотила.

— Не было слуха, — послышался звук, которым сопровождается наливание жидкости в кружки.

После паузы, в течение которой тишину нарушали громкие глотки, беседа продолжилась.