Сергей Плотников - Паутина Света-2

— Стой. — Незнакомец соткался из подводного сумрака буквально за долю секунды: минут десять, пока Богиня Рек осматривала, обнюхивала — разве что не облизывала — клинок, ничего не происходило. И только когда она протянула руку к рукояти — появился он. Ничего особенного — низкорослый, скорее средних лет, чем пожилой, японец. Его лётный комбинезон нёс какие-то знаки отличия — но змее они ничего не говорили. — Ты пришла за ним?

— За ним? — Мизучи кивнула на клинок, рукоять которого сейчас служила опорой руке незнакомца. — Не за клинком, знаешь ли.

Говорить в воде Сидзуке было несложно, её визави, похоже, тоже. По крайней мере, водой он спокойно дышал… грудь двигалась в такт дыханию, вода вливалась и выливалась изо рта.

— За ним. — Повторил ясно фонящий эманациями аякаси силуэт, указывая себе за спину. На самолёт.

— Я из поисковой партии, знаешь ли. — Неопределённо отозвалась мизучи. Она никак не могла определить, кто перед ней, и это, вкупе с запахом места битвы, напрягало. Мужчина с внешностью лётчика давней войны, правда, понял её ответ по-своему. Выдернув меч из грунта, он сделал шаг в сторону, открывая вид на едва видимый под донными отложениями фюзеляж, и… начал формальный отчёт:

— Митсубиси Ки-167, бортовой номер 004, был вынужден совершить аварийную посадку на воду. Причина — отказ левого двигателя, заводской дефект топливопровода. Возгорания удалось избежать. Место затопления было подобрано визуально, с воздуха — насколько это было возможно в аварийной ситуации. К сожалению, непредвиденная осадка грунта увеличила глубину затопления. Машина в нормальном состоянии, за исключением двигателей и электросети. Заряд на боевом взводе. Доклад окончил, тайчо… тайчо… простите, госпожа, но я не помню… своего имени.

Последние слова мёртвый пилот произнёс совсем тихо, почти шёпотом. "Цукомогами" — внезапно дошло до Мизучи. Неизвестно, что случилось с пилотом, но раз его меч здесь, то скорее всего его останки можно найти в кабине самолёта-камикадзе. Сила долга его была столь велика, что новорождённый дух предмета смог впитать в себя часть личности хозяина. Воистину, долг больше, чем гора! Шесть с лишним десятков лет подводного заточения. И не просто заточения — духа-танатогена неоднократно пытались съесть… и раз за разом он убивал врагов. Не потому, что хотел жить — он просто сохранял самолёт. За годы аякаси стал сильнее — Богиня Рек чувствовала в духе меча силу, равную В+. Видимо, клинок смог впитать часть энергии уничтожаемых духов.

— Пилот, ваша миссия завершена успешно. — Сидзука постаралась, чтобы её голос звучал по-военному чётко. По крайней мере, как это может получиться у той, что выглядит на возраст 12 лет, а представление о военных базируется на прочитанных книгах и рассказах родившегося в буквальном смысле слова на поле боя Кагетцуки. — Сейчас вы мне поможете обезвредить подрывной заряд, и ваша машина будет поднята спасательным судном.

— Я готов оказать любую посильную помощь, подводный пловец-сан!

— Принято. Тогда начнём с очистки корпуса самолёта…

Мизучи провозилась больше четырёх часов. Лезвие из воды под водой лишь чуть менее эффективно, чем в воздухе, но уж больно кропотливая операция проводилась. С внешней поверхности обшивки удалось удалить коралловые наросты, водоросли, слежавшийся в корку донный мусор. Оказалось, что долгое лежание на дне всё же повредило внутренний каркас "истребителя линкоров". Рёбра жёсткости повело, любое неверное движение корпуса могло инициировать взведённую древнюю мину на борту летательного аппарата. Два к трём, что начинка давно "протухла"… но оставалось ещё не менее тридцати процентов на то, что заряд может сработать. По крайней мере, старинные мины времён Войны на Море время от времени выносило на фарватеры торговых путей штормами. И, будучи расстреляны из автоматической пушки патрульного корабля, мины один раз из трёх вполне успешно взрывались… Шасси "истребителя" выпущены при посадке не были, и операционный люк для обслуживания заряда был недоступен. Впрочем, никакие шасси столько времени не выдержали бы и обломились всё равно. В итоге, Сидзуке пришлось разбирать борт самолёта, долго и упорно перепиливая его маломощным водяным лезвием, а потом перепиливать крепления заряда, зажав своим льдом головку контактного взрывателя, поскольку выкручиваться по резьбе после стольких лет под водой инициирующий запал не пожелал. Да-а, на суше Мизучи такую операцию проделать бы не смогла — она медленно отходила от борта самолёта, и вслед за ней из аккуратно раскрытой обшивки корпуса фюзеляжа выплывала продолговатая трёхтонная туша то ли торпеды, то ли авиабомбы без стабилизаторов. Чтобы контролировать потоки воды, мягко и надёжно обнимающие взведённую бомбу, девочке пришлось задействовать обе руки: боеголовка очень плавно прошла над самым дном и поднялась над уровнем дна метра на три. Нормально. А теперь, нужно аккуратно оттащить опасную гадость на километр по склону вниз — там рельеф начинает быстро опускаться, и взрывоопасный груз можно будет просто выкинуть с таким расчётом, чтобы он коснулся дна на глубине метров двести: взрывная волна, если что, не повредит ни самолёту, ни "Золотой рыбке", которая подойдёт крепить для подъёма на стрелу кормового крана самолёт-камикадзе…