Рене де Баржи - В стране минувшего

Он повторил слово «Вао», придавая всей своей физиономии вопросительное выражение.

Молодая девушка улыбнулась, показала на солнце, отрицательно покачала головой и повторила свою фразу еще раз. Но при слове «Вао» она на мгновение остановилась и пальцем коснулась своего спасителя. Он понял и, рассмеявшись, воскликнул:

— Так это, стало быть, я — солнце. Вот и все. Покорно благодарю. Чтобы не отстать в вежливости, я должен был бы по крайней мере сравнить ее с луной. А это очень бы подходило к ней; она — настоящая Диана-охотница. К несчастью, я еще не знаю, как эти люди называют ночное светило. Чтобы возвратить ей комплимент, придется подождать более совершенного знакомства с их языком. На нынешний день приобретенных знаний, достаточно.

Не желая утомлять своего ученика, Меча перестала говорить. Она нежно поласкала его волосы, мягкость которых была предметом ее удивления, затем отодвинулась немного от молодого человека, уселась поближе к банану, прислонилась к нему и закрыла глаза.

— Она приглашает меня отдохнуть и показывает пример. Идея — недурна.

И без долгих околичностей он разлегся на песке. Легкая улыбка пробежала по губам молодой девушки, а из-под ее длинных ресниц сверкал лукавый огонек. Она восхищена была тем, что этот хрупкий чужеземец так хорошо ее понял.

Проспавши добрый час, Леон Беран разбужен был легким прикосновением пальца к своему веку. Он открыл глаза. Стоя на коленях на песке, наклонившись над ним, Меча заливалась смехом. Потом она произнесла одну фразу, где хотя и были новые слова, но можно было разобрать: лес, тропа, солнце. Впрочем, свою речь она подкрепляла выразительными жестами.

— Да, пора возвращаться; солнце уже низко стоит, — прошептал он. — Пойдем.

Он поднялся. Молодая девушка предупредительно стряхнула песок, засевший в его волосы. Затем простым, естественным жестом она взяла его за руку, и он улыбкой ответил на это наивное выражение привязанности.

— Как развито чувство признательности у этого ребенка, — подумал он, и сейчас же побранился: — У этого ребенка? По возрасту — да. Но по силе она стоит четырех таких, как я. И какая, черт возьми, блистательная анатомия.

Неизменно сопровождаемые на том же расстоянии своей свитой, они пошли назад по тропинке. Дорогою Меча продолжала свои уроки, называя ему предметы, попадающиеся на глаза. Так достигли они скалистого коридора и затем платформы перед входом в пещеры.

Там оба караульщика их покинули.

Приближалась ночь. Не задерживаясь на террасе, где при последних отблесках дня сновали многочисленные пещерные обитатели, исследователь направился к пещере. По прибытии на платформу, Меча выпустила его руку. А у большой залы она простилась, сказав ему фразу, вероятно, означающую «до свиданья» и сопровождаемую улыбкой.

После нескольких блужданий, несмотря на свою способность легко ориентироваться, Леон Беран нашел в лабиринте коридоров, совсем уже темных, дорогу в свое помещение.

Оба ученых покончили уже с своими сегодняшними трудами и весело приветствовали своего молодого товарища. Он, по их просьбе, рассказал им, как провел день.

Явная симпатия Мечи к исследователю сильно их заинтересовала. Они в полном согласии друг с другом видели здесь новое поле для изучения психологии первобытной расы. Но исследователя эта мысль — сделать Мечу объектом изысканий и экспериментов — не слишком прельщала. Чтобы она, ее слова и поступки были предметом научного наблюдения — это как-то не укладывалось в его душе.

— Положительно, — сказал он себе — научный тарантул, укусивший самых цивилизованных людей, заставляет их часто терять всякий такт. По какому праву, в конце концов, вмешиваются они в действия и жесты, даже изгибы чувствований этих безобидных людей, которые обращаются с ними хорошо и ограничиваются тем лишь, что держат их в плену из чувства вполне понятной предосторожности, потому что при первой встрече с европейцами они потеряли двух из своих…

Через некоторое время Леон Беран задал своим собеседникам такой вопрос:

— А что, в компании со мной, не решились ли бы вы на попытку бегства?

Немного смущенный, Жан Норе возразил:

— Бежать безоружным слишком было бы опасно.

— Но ведь они не разрушили моего вооружения. Конечно, не сразу, но я несомненно узнаю, где оно находится и как его себе возвратить.

Леопольд Мессен откровенно высказал свое мнение.

— Вы слишком молоды, дорогой мой соотечественник. И я понимаю ваше нетерпение скорее выйти на свободу. Но, с другой стороны, обратите внимание на то исключительно благоприятное положение, в каком мы по воле случая находимся…