Сергей Заяицкий - Рука бога Му-га-ша

На один миг, страшно напрягши зрение, Жак вдруг ясно различил лодку. Но затем она снова превратилась в точку.

В конце концов Жак устал глядеть и опять отправился на поиски.

Когда, по прошествии часа, он снова взглянул на море, то его пробрала радостная дрожь.

Это была несомненно лодка, и в ней сидели люди.

Однако, радость его быстро прошла. Кому придет в голову кататься на лодке по океану? Для таких катаний годятся пруды или реки. Очевидно, это какие-нибудь потерпевшие кораблекрушение. Впрочем, как знать. Может быть у них есть вода, но нет сухарей.

Они угостят друг друга. Лишь бы увидать людей.

Жак чувствовал, что у него ум заходит за разум после десятидневного сидения в трюме и после всех этих скитаний по пустому кораблю.

Негр, опершись о борт, тоже глядел на лодку.

Жаку до смерти хотелось закричать что-нибудь людям, находившимся в лодке, но он боялся, что негр опять выкинет какую-нибудь штуку.

Поэтому Жак, встав за его спиной, принялся размахивать тряпкой, подобранной им на кухне.

Лодка была еще очень далеко. Однако люди могли бы дать сигнал, если бы захотели.

Но они молчали, как убитые.

Чуднее всего было то, что лодка продолжала двигаться как-то неопределенно, словно некий невидимый проказник тянул ее то в одну сторону, то в другую.

Негр вдруг перестал глядеть, отошел от борта и с равнодушным видом уселся на канаты.

Теперь можно было разобрать людей, сидевших в таких удивительных позах, что Жаку опять стало страшно.

Люди словно спали, лежа друг на друге, раскинув руки, нелепо махая головами.

Иные улыбались страшной улыбкой.

Это были мертвецы.

Мертвецы, скитавшиеся по океану.

Жак отвернулся.

Но потом любопытство превозмогло, и он снова поглядел на лодку, которая была теперь уже совсем близко.

На ней можно уже было прочесть надпись:

«Габония».

Страшная догадка пришла Жаку в голову.

Это экипаж «Габонии», экипаж, покинувший судно, чтобы умереть на шлюпке.

Трупы, полуразложившиеся, были ужасны. Казалось, что видишь дурной сон. Они были покрыты какими-то темными пятнами, а ветерок, пробежавший по волнам, принес ужасный запах.

— Чума! — сказал негр, указывая на трупы.

Жак отскочил невольно и прижался к мачте.

— Чума! — повторил он.

— Они бежали от чумы, — проговорил негр.

Страшная лодка не хотела отстать от парохода.

Она качалась на волнах совсем близко, и Жак видел, как кивали ему и улыбались безглазые лица.

Не было никаких способов оттолкнуть эту лодку.

Акулы, плававшие кругом, не могли перекувырнуть ее, так как она была слишком велика и тяжела.

Некуда было деваться.

Жак спрятался в кают-компании, ибо вид этой лодки смерти среди лазурного сияющего моря был отвратителен. И опять жажда, ужасная жажда, перед которой муки голода казались пустяками.

Жаку мерещились холодные ключи, бьющие из скал, он видел перед собою глиняные кружки, полные до краев холодною, как снег, водою.

Из таких кружек можно пить, погрузив в них все лицо. Какое блаженство…

То ему вспоминались бутылки лимонада или содовой воды, которые он, бывало, подавал на подносах постояльцам гостиницы.

В стаканы при этом всегда клалось немного льду.

О, сколько таких стаканов он мог бы выпить!

В кают-компании было невыносимо жарко.

Жак снова вышел на палубу, косясь на лодку, которая качалась на том же месте.

Негр посмотрел на Жака.

Должно быть, вид у того был довольно жалкий, ибо старик неожиданно подошел, погладил его по голове, а затем молча указал на юг.

Огромная туча, словно гора, нависла над морем.

Молния вдруг прорезала ее сверху донизу, и немного спустя донесся глухой удар грома.

Ветер подул внезапно, и по морю забелели барашки.

Солнце померкло и скоро совсем скрылось.

Молнии пробежали по туче во всех направлениях.

Ветер крепчал с каждым мгновением.

Жак испытывал нестерпимое наслаждение, открывая рот и чувствуя, как вся его грудь наполняется прохладою.

Волны с шумом начали разбиваться о пароход и он наконец закачался.

Гром наполнил все небо.

Холодная капля вдруг ударила Жака в лоб, а за нею сразу целый ушат воды вылился ему на голову.

Негр лег на спину, снял с себя рубашку и принялся выжимать ее себе в рот.

Жак немедленно последовал его примеру.

Выжав один раз, он дал ей опять промокнуть и выжал вторично. Этот маневр он повторил с удовольствием несколько раз.