Сергей Заяицкий - Рука бога Му-га-ша

Он между тем осматривал грудь Жака, словно намечал место для удара.

— Я тогда на пристани не дал бросить в вас камнем, — пробормотал Жак, замирая от ужаса.

Негр посмотрел на него внимательно.

— Да, это ты, — задумчиво проговорил он и опустил нож.

— А почему ты не дал швырнуть в меня камнем?

— Потому что это свинство… кидать камнями в людей.

Увидав, что страшный нож перестал сверкать у него перед глазами, Жак посмелел и решил даже произнести маленькую речь.

— Я знаю, что есть хулиганы-мальчишки, которые готовы швыряться камнем направо и налево… А пуще всего я не люблю, когда дразнят негров. Чорт знает, что такое!.. Я уважаю негров… Богатые люди приезжают к нам из Парижа, чтобы загореть… А негры и так черны… как… как…

Жак хотел сказать, «как сапог», но решил, что это будет невежливо. Он сказал:

— Как сажа… Всех этих мальчишек я бы засадил в тюрьму и пригласил бы негров драть их по воскресеньям… Вот…

Выпалив это, Жак окончательно успокоился, ибо увидал, что негр засунул нож опять себе за пояс.

— А воды у нас нет, — проговорил чернокожий, словно он и не собирался никогда резать Жака.

«С ним держи ухо востро», — подумал тот.

Они обшарили весь корабль, но не нашли ни одного бочонка пресной воды. Сухарей было много, но воды ни одной капли.

Теперь уже море не казалось таким прекрасным. Наоборот, вид этого бесконечного морского простора только сильнее возбуждал жажду. Видеть столько воды и знать, что она солона, как огуречный рассол…

Нечего сказать. Это хуже, чем в пустыне.

К тому же этот покинутый пароход производил какое-то гнетущее впечатление. Куда делись все люди? Ведь вначале машина работала, как часы, и шаги матросов раздавались над головою.

Если бы пароход дал течь, тогда было бы понятно, почему все вдруг покинули его, но, по-видимому, все было исправно. В особенности Жака удручало рулевое колесо, беспомощно вертевшееся из стороны в сторону. Океан был пуст. Только чайки с печальными криками носились над судном. Да иногда в синеве волны серела спина акулы.

Жак искал чего-нибудь, могущего утолить жажду. Но даже «мертвых плодов» не было на пароходе.

Разгуливая по пароходу, Жак искоса поглядывал на негра, ибо все еще побаивался его. Неизвестно, что может притти ему в голову.

Но негр имел какой-то безучастный вид. Он тщательно уложил среди канатов свой узелок, словно тот был полон алмазов. Он иногда тоже поглядывал на море, но ничего не говорил.

Жак уж давно заметил, что солнце печет так, как никогда не пекло в Марселе. Из этого он заключил, что они сильно продвинулись на юг. Быстрая смена дня ночью подтвердила его предположение. Он слыхал от моряков, что на тропиках никогда не бывает сумерок. Едва успевало на западе скрыться солнце, как уже с востока ползла ночь с тысячами звезд. Заря быстро меркла на горизонте, словно догоревшая свеча.

Жаку стало еще больше не по себе. Правда, повеял свежий ветерок, который немного освежил его рот и легкие, зато как-то жутко сделалось на пустынном море.

А тут еще негр заснул, прислонившись к какому-то брезенту, и во сне бормотал странные, непонятные слова.

Жак хотел было тоже заснуть, но ему все чудилось, что кто-то стоит позади него. Да и как знать, не зарежет ли его во сне негр.

Он ходил по пароходу, всматриваясь в даль. Может быть, покажется огонек.

Но огоньков не было.

От тихого покачивания судна у Жака слипались глаза, и сон сковывал его мозг.

Он наконец сел на палубу, прислонившись к рубке.

Сон мгновенно одолел его, но через час он опять проснулся.

Ночь по-прежнему сияла звездами, а море было пусто и спокойно.

Так он несколько раз засыпал и несколько раз просыпался и всякий раз оглядывался на негра.

Но тот спокойно спал.

Жак очень обрадовался, когда проснувшись он вдруг увидал на востоке светлую полоску, которая быстро разрасталась. Почти тотчас же показалось солнце и залило море целым снопом лучей.

Негр не спал, он всматривался в какую-то точку на горизонте.

Жак тоже принялся что было силы пялить глаза.

Вместе с солнцем проснулись и все муки жажды.

Жаку казалось, что он наглотался горячих угольев. Это было утром. Что же будет в полдень и к вечеру?

Черная точка то исчезала, то опять появлялась.

Это, очевидно, не был пароход, ибо дым от парохода всегда виден издалека и гораздо раньше, чем появляется самый пароход. Кроме того, точка двигалась как-то неравномерно. Она то плыла в одну сторону, то в другую, словно какой-то пьяница шатался по океану.