Федор Чернин - Вячик Слонимиров и его путешествие в непонятное

Наподдав чучелу ногой и разрушив таким образом сооружение из головы манекена и чучела льва, Вячик устремился вперед. Не встретив на пути дальнейших препятствий, дойдя до конца коридора, уперся в лестницу, которая вела на чердак. Вячик решительно ступил на первую ступеньку. Что-то, прошуршав, повалилось на пол за спиной. Он даже не обернулся.

Лестница, висевшая на одной петле, заскрипела, застонала, заныла. Упираясь руками, Вячик, кажется, слишком сильно оттолкнулся ногой. Лестница завизжала и сорвалась с петель. Путь назад, таким образом, оказался отрезан. «Вот и хорошо, — подумал Вячик, — это, должно быть, знак того, что мне не придется возвращаться». И сразу вслед за этим: «Откуда она появилась? Сколько ей может быть лет? И что за имя такое, Гульнара? Несомненно, что-то восточное. Однако сама девушка — полноценная блондинка. Странно. Или логично?» Опять мучил себя проклятыми вопросами, на которые нет ответа, тем временем все же неуклонно продвигаясь вперед.

На полу и вдоль стен, иногда преграждая ему дорогу, тянулись трубы различного диаметра. Назначение этих коммуникаций было неясно. В некоторых местах трубы были обмотаны обрывками серебристой бумаги, паклей, какими-то тряпками. Они напоминали нищих калек из итальянских натуралистических кинофильмов. То в одном, то в другом месте раздавалось бульканье и урчанье, вырывался пар, где-то капало и хлюпало, сырость довершала картину нахождения во чреве чердака, как во чреве кита. Вячик упорно двигался дальше, пока вдалеке не забрезжил… Выход? Обязательно! Приблизившись, он оказался на том же месте, где несколько минут назад начал карабкаться по лестнице. Похоже, ничего, действительно, не изменилось, несмотря на модуляции. Просто, что называется, он сам заблудился в собственном музее. Нет, изменилось! Теперь где-то рядом находилась красавица Гульнара, девушка с экзотическим именем и копной золотистых волос. И ее рабочий день, должно быть, уже подходил к концу. Появление девушки внесло в ситуацию некоторую осмысленность, структуру, а в душу его, соответственно, некоторое успокоение.

Когда он вернулся в первоначальную позицию у шифоньера, Гульнара еще не материализовалась в здешнем пространстве. «Задержалась на работе или ушла, не дождавшись? Это если она вообще приходила. А если и приходила, то откуда известно, что она захочет прийти еще?» — размышлял про себя Вячик. На всякий случай, все же он решил побриться и принять душ. Вряд ли она ушла на работу с утра, скорее — во вторую смену. Впрочем, неизвестно, сколько он находился «под часами внешнего наблюдателя» (Вячик в очередной раз посмотрел на верный «Лонжин», который хотя и исправно тикал, но по-прежнему показывал половину четвертого). «Нет, она не придет», — решил он и огорчился. Минут через пятнадцать, тем не менее, вымытый и благоухающий, чинно сидел в комнатке у телефона, делал вид, что рассматривает альбомы современной живописи.

Жизнь имитирует искусство, это известно. Поэтому через несколько минут, подчиняясь, как видно, общей драматургии сюжета, Гульнара действительно материализовалась:

— Привет! Вот, зашла извиниться, что так неожиданно исчезла. Надо было срочно на работу, и видите, как задержали. А вы на меня обиделись, да?

Определенно в ее тоне сегодня присутствовало некоторое кокетство. Вячик поднялся ей навстречу:

— Что вы, какие обиды…

— Чего это ты хромаешь? — Девушка легко и естественно перешла на «ты».

— Да вот… спрыгнул неудачно…

— На чердаке был? — Она кокетливо склонила голову. — Я тут все закоулки знаю, начинала гидом работать. Работала и всем раздавала клубочки. — Она засмеялась, сверкнула зелеными глазищами из-под ресниц. — А потом эти залы закрыли, хотели тут запасники сделать, но они оказались отрезанными. Теперь собираются делать аттракционы.

Это уже была какая-никакая, но полезная информация. И хотя Вячик не совсем понял, кто собирался тут делать запасники, а потом решил построить аттракционы, ему надо было воспользоваться счастливым обстоятельством возвращения Гульнары, чтобы поподробнее расспросить ее… Однако сначала хорошо было бы слегка подкрепиться для храбрости.

— Скажи, — Вячик тоже решил перейти с Гулей на «ты», — есть у вас что-нибудь выпить? Меня Сарафанов угощал, но больше нет, да не много и было… Мне не совсем удобно хозяйничать, тем более с непривычки (сплошная, короче, рефлексия).

— Конечно, что тебе налить? — Так же просто и весело, легко и конкретно, похоже, решались все вопросы в жизни этой девушки, как, впрочем, и многих других, такого же возраста.