Анастасия Чеховская: Странности

— Вам бы, Агафья Кузьминична, сказки писать, — милиционер весело хмыкнул. — Лучше скажите, куда ваш патологоанатом делся?

— Так он сказал, что помирать собрался. Ему доктора смерть наобещали, вот он и помер.

— А когда вы его последний раз видели?

— Да вот в прошлую пятницу. Ясно видела, вот, как тебя сейчас. Ты его, милый, не ищи, все равно не сыщешь.

— Ну, это мы еще посмотрим.

— Полищук Сергей Николаевич?

— Да-да. Вы по поводу исчезновения Антипа? Ко мне уже приходили ваши товарищи.

— Вам известно что-то о нем?

— Он заходил ко мне за пару недель до исчезновения. Я просил его завещать тело науке, он отказался.

— Это из-за его опухоли?

— Да-да, знаете, очень интересный случай.

— Без медицинских подробностей, пожалуйста. Как вы считаете, он мог покончить жизнь самоубийством?

— Антип? Да кто ж его знает. Наверное, мог. Говорил, что не хотел, чтоб после смерти у него в мозгах копались, хотя сам всю жизнь патанатомом проработал. Только не думайте, пожалуйста, что он из-за меня исчез. Я на завещании тела даже не настаивал. Я и предложил только для того, чтоб его супругу пенсионом обеспечить. Ну, вы меня понимаете?

— Да-да, я понимаю.

— Ну и как вы ищите моего мужа? Девять дней скоро, а вестей никаких.

— Галина Федоровна, мы прикладываем все силы. Может быть, вы вспомните, как он вел себя в последний раз, не замечали ли вы за ним каких-нибудь странностей?

— Странностей? Да Антип весь состоял из странностей. У других мужья, как мужья, деньги в дом тащат, а этот, как поженились, все волком смотрел. И дома шаром покати. Это он в последний год, как опомнился. Пожили хоть, как все люди, на юг обещал свозить, да не доехааал.

— Галина Федоровна, выпейте, пожалуйста, выпейте воды и успокойтесь. Какие у вашего мужа были странности? Причуды, необычные привычки? Опишите нам все, что сочтете нужным.

— Да я говорю вам, в нем все было странно. Он лунатик был, и собаки за ним по пятам ходили. Большие такие, желтоглазые, страшные. Я их всегда боялась, а он говорил, не бойся, мол, они мне вместо телохранителей. Рассказывал, что его собаки любят, и даже жизнь ему спасли, когда он в школе учился.

— Как это?

— Да не помню я уже. То ли убить его хотели, то ли драка была, то ли из проруби его вытащили.

— А что-нибудь еще с этими собаками связанное помните?

— Нет, хотя…

— Что?

— Да ничего. Просто странно это. Антип иногда поздно приходил, среди ночи практически. Говорил, что на работе задержался, а у самого джинсы на коленках мокрые, и куртка, знаете, псиной пахнет.

— Вот как?

— Да я говорю, он странный был. Вы знаете, у него память была феноменальная и вообще.

— Вы знали, что он был болен?

— Нет, он мне ничего не говорил.

— Бабушка Агафья, а бабушка Агафья, а я чего сегодня в окошко видела…

— Что, моя сладкая?

— Собачек видела. Собачки по улице с корзинками бегут, а в корзинках щенятки лежат. Значит, большие собаки маленьких собак в зоомагазинах покупают, как мы Шарика, да, бабуль?

— Нет, милая, не в магазинах.

— Значит, они из цирка? Их, наверное, дрессировщик обидел, они детей в корзины положили и убежали. Их ищут, наверное. Да, бабуль?

— Ты, спи, сладкая, спи, никто их не ищет. Домой собачки бегут.

— А где у них дом, бабушка Агафья? Как у Шарика нашего, в будке, да?

— В лесу, милая, в лесу у них дом… Целый собачий город Антипск, и все собаки там умные, злые и по ночам на луну молятся. Норы у них от холода вырыты, а в тех норах запасы-припасы на долгую зиму отложены. А еще есть среди них щенок мудрый, который звериную речь разумеет и со всякой тварью Божией ученый разговор ведет. На лбу его пятно белое, как луна, круглое. И пятно это — след от сургучной печати…