Михаил Бочкарёв - Лунный синдром (сборник)

Смысл конструкции заключался в том, что травка помещалась в напёрсток, поджигалась, бутылка медленно поднималась, наполняясь матовым дымом, и дым от соприкосновения с водой остывал. А остывшего дыма проникало в лёгкие куда больше, чем через простой «косяк». Достаточно выкурить две-три таких порции, и счастливый вечер был обеспечен.

Ленчик проделал все подготовительные манипуляции, аккуратно поджёг содержимое напёрстка, бережно набрал дым, и, открутив крышку, кивнул Вадику. Вадик, не долго думая, присосался к бутылке и втянул в себя сизое облако. Дым он выпустил не сразу, позволяя афганскому чудодейственному дурману впитаться в капилляры лёгких. Глаза его покраснели и подёрнулись лёгкой пеленой.

— Афганская! — выдохнул Вадик, тоже, между прочим, никогда до сего момента, не куривший афганской наркоты.

Следующим был Вован, который, вдохнув дым, надулся жабой, и сел на стул, вытаращив глаза. В глазах его можно было прочесть удивление и радость, как будто он говорил: «Я такой крутой дури сроду не курил!», что, несомненно, было правдой. Афганку он курил впервые.

Последним испробовал заморской травы Лёнчик. От жадности он забил себе больше, чем другим, и дым в него еле поместился. Но всё же Лёнчик не проронил ни струйки ароматного курения, и закашлялся только тогда, когда выдохнул все остатки.

Они тут же повторили процедуру по второму разу, и, рассевшись вокруг стола, открыли пиво. Каждый сидел, ожидая действия нового сорта дури, о котором до этого момента все слышали много невероятных историй.

— Чё-то я не знаю, — отреагировал первым Вадик.

— Не торкает! — веско заявил Циклоп.

— Да не, — оправдался Вован, который, признаться, тоже ничего не чувствовал, — сейчас торкнет!

Они замолчали и сидели в тишине, в не успевшей развеяться дымке подсвеченного тусклой лампой помещения.

— Ты у кого брал? — поинтересовался Вадик, чувствуя лёгкое прикосновение чего-то к кончикам пальцев, как будто по коже семенила лапками бабочка.

— У Шефа! — заявил Вован. Шеф был авторитетным наркоподгонщиком, снабжая чуть ли не весь район качественной «дурью», а потому такой аргумент не вызвал подозрения. Сам же Вован начал ощущать что-то странное: ему вдруг показалось, что комната, в которой царил полумрак, начала принимать обтекаемые очертания и странным образом изменяться.

— Я вдруг вот что подумал, — неожиданно сказал Циклоп, шёпотом, — вдруг мы на самом деле не те, кто мы есть?

— Ты чего это? — испугался Вадя, который вдруг осознал, что пристально смотрит на дальнюю стену, на которую почти не попадал свет лампы, но видит вместо грязного бетона тёмный металл и образовавшийся в нём, уходящий неизвестно куда, проход.

— А то, — продолжил Циклоп страшным шёпотом, — вдруг мы просто видим сон, и вся наша жизнь нам приснилась?

— Хорош грузить, — занервничал Вован, видя серьезные изменения интерьера. Стены комнаты слились в однородную материю, углы сгладились, и она из прямоугольной превратилась в овальную.

— Я вдруг подумал, — прошипел Циклоп, — что мы на самом деле выполняем сейчас ответственную миссию, мы летим куда-то на космическом корабле, и летим очень долго, а чтобы нам не было скучно, нам придумали такое развлекалово. Типа фильма, только мы в нём живём.

— Ты чего, Циклоп? Перестань! — Вадик почти трясся. В проходе, образовавшемся в стене, происходило что-то страшное: кто-то шёл оттуда, из самой темноты. Послышались тихие шаги, и все друзья резко повернулись в сторону, где Вадик видел проход. Из прохода медленно вышел человек и молча остановился у стены, глядя на до смерти перепуганную компанию.

И тут шаги послышались из противоположной стороны. Все с ужасом посмотрели туда. В стене, ставшей теперь уже совершенно металлической, из точно такого же отверстия вышел ещё один человек.

В тот самый момент, когда все пятеро встретились взглядами, произошла яркая вспышка, как при взрыве атома, и комната, и находящиеся в ней люди, мгновенно изменились.

— Бортовой компьютер Зельта стопятнадцать, рад сообщить, что наше путешествие подходит к концу. Вы все успешно выведены из состояния симуляционной релаксации, и после медосмотра можете приступать к своим прямым обязанностям. До звезды Софириус-3 и точки приземления осталось сорок три часа девятнадцать минут. Добро пожаловать в реальность! — донёсся голос из динамиков корабля.

— Спасибо, Зельта, — весело ответил Кондратьев Руслан, который ещё секунду назад был Лисоухом Ивановичем Молодянским. Сейчас же, когда действие симуляционной камеры закончилось, он вновь являлся самим собой, то есть вторым пилотом разведэкспедиции к звезде Сифириус-3. В отличие от своего персонажа Лисоуха, Руслан был мужественным, смелым и образованным человеком, сознание его благополучно вошло в действительность, и он чувствовал он себя прекрасно. Полёт к звезде Сифириус-3 был слишком долгим, и чтобы людям не было скучно, учёные разработали специальную программу, моделирующую совершенно реальную жизнь для сознания пользователя. Это было эффективно ещё и потому, что, находясь в вымышленной жизни, экипаж не подвергался постоянному межличностному контакту. Давно выяснилось, что такие контакты всегда чреваты трагическими последствиями, и оно понятно. Люди, находящиеся в замкнутом пространстве в течение нескольких лет, в итоге становились злейшими врагами, и все, все без исключения экспедиции терпели крах только из-за человеческого фактора.