Владислав Кетат - Флорентийская голова (сборник)

— Она же так окосеет, — с деланным беспокойством сказал я. — Мало того, что носатая, как черти что… семерым нёс, одной приставил… так ещё и косая будет.

Девушка прыснула.

— Не смешите меня.

— Не буду. Так что я должен сделать, чтобы вас не лишили премии?

Девушка моментально стала серьёзной.

— Купить у нас что-нибудь.

Мне вспомнилась тётка из «Секонд хенда».

— Вообще-то, девушка, это называется вымогательство, статья сто шестьдесят третья УК РФ, — начал было я, но осёкся, протянул руку к ближайшему вращающемуся стеллажу с книгами «покет сайз» и вытащил оттуда за корешок первую попавшуюся.

— Бунин. Тёмные аллеи, — прочитала девушка. — Очень романтично. Пойдёмте к кассе, я сама пробью.

Мы подошли к деревянному барьеру, за которым помещался кассовый аппарат. Девушка зашла за барьер, шустро запрыгнула на высокое кресло и протянула руку к Бунину. Пискнуло считывающее устройство, и девушка огласила приговор:

— Сто один рубль с вас, о, мой спаситель.

Я достал из бумажника стольник и десятку, но девушка изобразила на лице страдальческое выражение.

— Рубль не поищите?

Я вспомнил, что у меня как раз должен был остаться рубль после обеда, поскольку бизнес-ланч стоит двести девяносто девять рублей, и официанты практически насильно всовывают этот самый рубль сдачи. Я порылся в карманах брюк и в самой глубине левого нашёл то, что искал.

— Вот, — я протянул ей монету.

— О, спаситель! — сказала девушка и пробила чек. После этого критически осмотрела мой рубль и, видимо, не найдя в нём ничего интересного, бросила в кассу.

— Думали, фальшивый? — спросил я.

Девушка усмехнулась.

— Вы, наверное, не знаете, что один рубль две тысячи третьего года стоит пятьсот пятьдесят долларов?

Мои глаза, должно быть, вылезли из орбит.

— Что, правда?

— И ничего кроме правды. А рубль две тысячи первого, московского монетного двора — вообще раритет и может стоить сколько угодно. Сечёте?

Я совершенно искренне удивился.

— Вот, никогда бы не подумал… и что, много вы таких насобирали?

— Не-а, — девушка скорчила смешную гримасу, — самая крупная моя удача — это два рубля девяносто девятого года питерского монетного двора.

— И сколько они стоят?

— Пятьдесят рублей. Но это сейчас, потом больше будет. Я их не продаю. Жду, пока подорожают.

— Ну, что ж, удачи вам на нумизматическом поприще, маленькая вымогательница. — Я приложил два пальца к виску и повернулся к выходу.

— Стойте-стойте-стойте! — Девушка выбежала из-за кассы и снова оказалась передо мной.

— Что, надо купить ещё что-нибудь?

— Нет, что вы… просто… просто, я хотела спросить…

— Ну?

— Чем я могу вас отблагодарить?

Скорее, повинуясь привычке над всеми подтрунивать, чем устраивать тут флирт, я чуть наклонился к ней и тихо-тихо сказал, почти прошептал:

— Есть тысячи способов, дорогая…

У девушки начали краснеть щёки. Я немедленно выпрямился.

— Если серьёзно, то от вас мне ничего не нужно, — сказал я уже нормальным голосом. — Кроме того, мне надо идти на работу.

— Просто… я бы могла подобрать вам то, что вы с самого начала искали, — с заметным усилием выдавила девушка.

Она теперь была вся красная, как болгарский помидор, и смотрела не на меня, а куда-то в бок. Я подумал, что она, наверное, неплохая девчонка, и что обижу её, если откажусь и просто уйду.

— Если вам нетрудно, — сказал я, — подберите, пожалуйста, что-нибудь по моему вопросу, а я завтра в это же время зайду. Идёт?

Девушка кивнула. Я взглядом поискал на её форме «бейджик», и, не найдя его, спросил:

— А вас, простите, как зовут?

— Ксения.

— Значит, Ксю…

Девушка резко выставила перед собой ладонь.

— Только никаких Ксюш!

— Как же тогда вас называть?

— Кси. — Глаза девушки хитровато прищурились. — А вас как зовут?

— Вот, держите! — Я достал из внутреннего кармана пиджака бумажник, вынул оттуда визитку и протянул ей.

В этот момент словно Годзилла среди небоскрёбов, меж книжных полок появилась та самая носатая медженерисса, если не ошибаюсь, Лариса, мать её, Ивановна.

— Ксения, что опять проблемы с клиентами? — сказала она фальшиво ласково, почти приторно. И, обращаясь ко мне: — Извините её, она у нас плохо обучаемая, вечно с ней проблемы. Может, я смогу вам чем-нибудь помочь?

— Не беспокойтесь, прошу вас, — ответил я также ласково, — Ксения мне очень помогла, — я помахал в воздухе Буниным, — думаю, вам стоит как-нибудь её поощрить.