Михаил Бочкарёв - Приливами потерянной луны

— Но Лайхам сказал…

— Лайхам сказал, — перебил инспектора Заркан, — то, что должен был сказать! Этот мир пока ещё не написан, это лишь модель, набросок того, что Мы должны сделать.

Это «Мы» дракон произнёс с такой недвусмысленной интонацией, что было понятно — в виду имеются только он и Гарри, а не все остальные люди, стоящие здесь и вообще существующие в мире.

— Но почему я? Я здесь затем, чтобы найти проникатель. Я из другого мира!

— Проникатель? — рассмеялся дракон. — А ты вспомни, что это такое? Как он выглядит, твой проникатель?

Гарри задумался о том, что говорил Барсуков о своём изобретении, и понял, что не способен сформулировать, что из себя представляет то, что он ищет.

— Никакого проникателя нет! — мягко сказал дракон, и все догадки сыщика подтвердились. Он и сам знал, что ищет какую-то нелепость, что это был лишь предлог послать его сюда.

— Но как же Барсуков? Как он меня послал к вам? Ведь это же он придумал проникатель или что-то такое, благодаря чему я оказался здесь?

— Нет никакого проникателя, — повторил Заркан поучительно. — Барсуков только думал, что создал его, на самом деле это мы вмешались в ту твою реальность и произвели ряд действий, в результате которых ты и оказался здесь. Всё, что говорил тебе Барсуков о проникателе, вымысел, но не его, он на самом деле был уверен, что изобрёл способ перемещения в иную реальность. Можешь смело забыть всё, что он говорил тебе об этом мире. Впрочем, кое-что Барсуков поведал тебе о нас настоящее.

— Что же?

— Помнишь, он говорил, что наш мир состоит всего из трёх существ?

— Да, помню, — Фулмен задумался, — что-то над временем и после времени.

— Почти так, но не совсем. Нас трое, действительно, если тут конечно можно использовать числовые значения.

— Кого трое. Драконов?

— Нет, Гарри. Я вовсе не дракон.

— Ничего не понимаю. — Он снова начал чувствовать, что всё происходящее с ним просто бред.

«Может, я лежу сейчас в клинике и беседую со своей галлюцинацией», — подавленно подумал инспектор.

— На самом деле любой из миров состоит из одного и того же. Наш мир ещё не существует, вернее, не существовал, до тех пор пока ты не появился здесь. Для того чтобы это случилось, нам, будем говорить, трём существам высшего порядка, нужен разум, которым обладаешь ты. Только при таком симбиозе рождается мир. Тот мир, где ты жил, был таким неправильным, злым и парадоксальным, потому что в процесс слияния вкралась ошибка. Знаешь, так бывает, когда рождается человек, через годы обнаруживается, что в его организме был неразвившийся зародыш брата или сестрёнки, которых он поглотил, будучи ещё эмбрионом. И это не его вина, это просто ошибка природы, сбой.

Гарри слушал всё это, как пациент, впервые получающий известие о своём неизлечимом заболевании.

— …То же самое произошло и с вашим миром, вместо одного разума в нём образовалось два, и это противоборство мечты сыграло злую шутку, создав несовершенный мир, полный горя и слёз, человеческой зависти и обречённости души. Ты не был счастлив в том мире, да и не мог бы стать счастливым никогда. Впрочем, как и разум твоего соперника. Но теперь мы исправили положение. Только беда в том, что ты, твоя память являются носителями информации, губительной для этого мира, и для того, чтобы всё пришло в норму, тебе придётся родиться заново. Всё, что ты увидел, Гарри, пока ещё не существует, но это тот мир, который нужен тебе. Ты сам создал его или почти сам. С нашей помощью.

— А Лирена? Она что, не существует? — Гарри не мог поверить в то, что слышал.

— Лирена — твоя мечта, но она будет, будет в том мире, который ты и мы создадим. Правда, для этого ты должен забыть всё, что было.

— Но как, ведь если я забуду всё, что помню, я перестану быть тем, кто я есть!

— Вовсе нет, Гарри, ты, наоборот, сейчас не тот, кто есть на самом деле.

— А кто же я?

— Ты разум, столкнувшийся с другим разумом. Ваше противоборство привело к возникновению мира, который в свою очередь изменил и тебя. Но это поправимо. Ведь, подумай, — глаз дракона вспыхнул бездонной вселенской пропастью, — ты хочешь вернуться обратно в ту реальность?

Фулмен не знал, что ответить… Здесь он встретил Лирену, познал чистоту мира, здесь он чувствовал себя совсем по-другому, может быть, чужим, но всё-таки этот мир был ему ближе. Он знал это.

— Наверное, не хочу. Мне никогда не нравился тот мир с его злобой и ненавистью.

— Конечно, он и не мог тебе нравиться, потому что он не твой. А этот мир твой.