Галина Тер-Микаэлян - Грани миров

Петр Эрнестович неожиданно успокоился:

— Хорошо, успокойся, если ты не хочешь скандала, то скандала не будет. Больше того, я уверен, что это пустая болтовня — к нам он заходить не собирается, потому что прекрасно знает наше к нему отношение. К тому же, если у них тут вечером мероприятие, то они просто физически никуда больше не успеют. Но, в крайнем случае… Если что, то просто считай, что мы решили пригласить бывших однополчан Димку Векшина и Вальку Павлюка, а этого… Он посидит за столом и уйдет, и будет так, как будто его нет, и не было. Так что выбрось из головы этот разговор и забудь.

— Да, Петя, да! Но мне страшно, я боюсь, что…

— Все! Забыли и выкинули из головы! — встревожено и довольно резко воскликнул Петр Эрнестович. — Еще не хватало, чтобы после стольких лет опять… Посмотри мне в глаза, Златушка, вот так! Все? Забыли?

— Забыли, — голос ее неожиданно стал каким-то безжизненным, — ты прав. Пойду, надо делать дела, — диван легонько скрипнул, когда она поднялась, — приготовлю завтрак, приберусь маленько. Будешь есть овсянку с молоком?

— Я буду есть все, что ты мне предложишь, — мягко и спокойно ответил ей муж.

Злата Евгеньевна вышла из кабинета, прикрыв за собой дверь, а Петр Эрнестович вытащил из чемодана привезенные из Берлина тезисы докладов и начал их просматривать, но неожиданно стукнул кулаком по столу и гневно произнес:

— Скотина, сволочь! — а потом начал ходить по кабинету.

Сергей не знал, кто такой этот Царенко, и почему упоминание о нем так расстроило брата, но решил, что усугублять это расстройство еще и своим нескромным присутствием за перегородкой не стоит. Лучше всего улизнуть из комнаты незамеченным, прокрасться в прихожую и там изо всех сил хлопнуть дверью. Брат с невесткой, разумеется, выглянут на стук, а он, Сергей, прямо с порога — как будто только что вошел — сделает умильное лицо: «Здравствуй, Златушка, как давно я не слышал твоего голоса! Петя, ты уже приехал? Какая радость!»

План был хорош, и Сергею действительно удалось совершенно беззвучно добраться от кровати до двери. Он крался с тапочками в руках, аккуратно ступая на паркетные половицы, и с гордостью думал:

«А что, я, может быть, прирожденный ниндзя! Пожалуй, у самого Чингачгука Большого Змея не могло бы получиться лучше!»

Увы, многие гениальные проекты, как правило, проваливались из-за ничтожных мелочей. То же самое произошло и в этом случае — нога Сергея зацепилась за лямку его дорожной сумки, брошенной накануне у двери Адой Эрнестовной, и Петр Эрнестович, услышав грохот падения за стеной, немедленно устремился в комнату младшего брата.

— Сережа?! Ты?! Ты… ты дома?!

Лицо его побагровело от смущения, но Сергей сделал вид, что весь поглощен изучением своей ушибленной коленки.

— Черт, споткнулся о сумку, надо же! Ты уже дома Петька? А когда ты приехал? Я даже не слышал, — он поглядел на Петра Эрнестовича невинным до идиотизма взглядом. Тот смущенно кашлянул:

— Я? Гм… Недавно. А ты…

— А я вчера вечером прилетел, понимаешь, а дома никого, — начал пространно и вдохновенно рассказывать Сергей. — Решил сразу завалиться спать — честно говоря, в последние дни мне нездоровилось. Часов в пять утра печень разболелась до чертиков! Я принял таблетки и решил выйти на улицу, немного пройтись — при ходьбе боль не такая сильная, — для пущей достоверности он взялся за правый бок и слегка поморщился, а потом озабоченно спросил: — А Злата уже вернулась с дежурства? Она знает, что ты приехал?

— Гм… да, — Петр Эрнестович перевел дух, но потом вновь встревожился: — Когда у тебя начались боли? Был приступ? Из-за этого ты вернулся?

— Пару дней назад. Короче, я убедился, что отдых дикарем не для меня. Да, представь себе — доктор, который меня лечил, оказался бывшим папиным учеником. Фамилию я, конечно, не помню, но милейший человек. Ладно, все уже прошло, не волнуйся. И еще… еще я убедился, что ты был прав.

— Прав? В чем? — с недоумением переспросил Муромцев-старший.

— В том, что нужно шевелить мозгами. Короче, к лешему всех! — они взглянули друг другу в глаза, и Сергей, шагнув к брату, положил руки ему на плечи. — Петька, мы же сто лет с тобой не виделись, дай, хоть я тебя обниму!

Петр Эрнестович слегка отстранил его и оглядел пристальным взглядом медика.

— Ну, прошло у тебя далеко не все — склеры желтоваты. Как у тебя с планами на ближайшее будущее?

— Я же сказал, что все к лешему. Нет никаких планов. Денег тоже.

— Не в деньгах счастье, а в их наличии, поэтому можешь в понедельник получить в кассе свои отпускные — тебе уже начислили. Я думаю, что неплохо было бы тебе сейчас съездить в санаторий и попить водички.