Сергей Беляков - Остров Пинель

Я не кочевряжился. Пугало название поселка – Залив Пятницы, как-будто Робинзон бедствовал где-то в тех краях. И вправду, от необитаемого острова место отличалось тем, что Робинзонов в нем был не один, а тысяча. Причем преимущественно мужского пола… Эжени я недавно встретил в Сиэттле, и она оказалась настоящим кладом, пылким лекарством от тоски, одолевающей меня в моем «райском уголке».

Что с Эжени? Где она? Все ли с ней в порядке?

Очередная тирада заставляет меня отвлечься от мыслей о ней.

«…провели сорок пять дней в Патагонии в течение вашего первого года работы. Попутный вопрос: не поддерживали ли вы контакты с кем-либо из европейцев во время работы в Чили?»

«Нет…»

Какие, к черту, европейцы…

Тоска похуже моего поселка. Я рассчитывал расквартироваться в Эль Больсон, райском месте для хиппи-шестидесятников, сохранившем шарм free love и дешевой «травки», правда, уже заметно обветшавший… Но затем из-за проливных дождей я был вынужден перебраться в национальный парк Перито Мореньо. Вот там-то я и оценил Залив Пятницы как центр цивилизации…

Шевеление за моей спиной. Глухой стон. Я оборачиваюсь.

Санитар поднялся с кровати и покачиваясь, шел на меня… Радклифф, оценив ситуацию, резко крикнул:

«Джоди! Не валяй дурака!»

Тот нехотя подчинился.

Они отошли ко входной двери и недолго шептались о чем-то. Щелкнул замок; санитар ушел.

«Я приношу извинения… Он вообще-то славный малый, но вы его так… Впрочем, я думаю, он вас уже простил,»– поднявшись, он подходит к большому – во всю стену – зеркалу и открывает спрятанный за ним бар.

«Что вам налить? – хотя позвольте мне… «Сапфир» и тоник, так? Не хотите? Ну, тогда я, с вашего позволения…» – Он наливает себе бурбон со льдом, делает большой глоток, причмокивает, удовлетворенно хмыкает. – «Если созреете, чувствуйте себя как дома…»

Он возвращается в кресло.

«Я хочу мысленно вернуть вас на некоторое время назад… Вы только что выехали на сбор образцов в Африку…»

Зимой мы получили новый грант, от Агенства Национальной Защиты –деньги были просто невероятные, под поиск алкалоидных лекарств от оспы. Паранойя девятого сентября в государственных головах приносила свои плоды. Наши были абсолютно уверены, что задача выполнима, и заранее прикидывали, что делать с премиями. Но, к моему удивлению, на сбор образцов в Африку никто особо не рвался. Меня по-наглому вытолкали в поездку – только на месте я понял, почему…

«…поскольку работы вашей компании активно финансировались правительством. До поездки в Африку вы провели пять-шесть недель в Сан-Франциско, где добровольно,» – он делает ударение на последнем слове, – «принимали участие в первом этапе тестирования нового лекарства от ботулизма. Его разработку, в числе шести других компаний, курировала и «Лайбрерия»…» – Радклифф испытующе смотрит на меня. – «Вам, что, кинули кость за согласие поехать в Африку? Я ведь знаю, по условиям вашего контракта вы могли отлучаться из «Лайбрерии» только на месяц в году, в одну поездку… С чего вдруг такое везение?» – Его кривая улыбка выглядит ненатурально. – «Впрочем, оставим это – тестирование окончилось досрочно, и вы вернулись в Залив Пятницы, откуда практически без задержки вылетели в Заир…»

Затерханный коппер, похожий на грязного, полинявшего ворона. Он явно что-то недоговаривает… Надо расшевелить его, спровоцировать, заставить высказаться.

«Какого черта вы копались в моем прошлом?» – Глухо спрашиваю я. – «Что вам нужно, кто и зачем затащил меня на эту посудину, почему меня обвиняют в убийстве? Кто был убит? Если вы не сдали меня местным копам, значит, по крайней мере, вы знаете, что я этого не делал?» – я искуственно распаляюсь все больше и больше – странно, но на ворона это не производит впечатления.

«Да будет вам, Джек!» – В его глазах тлеют угольки терпеливого участия – не страха, не злобы… Это меня обезоруживает. В приятели он явно не набивается… тогда почему он мне сочувствует? Чтобы сгладить резкость, направляюсь к бару, наливаю джин в стакан, слегка разбавляю тоником. Первый глоток сразу заставляет меня вспомнить, что я голоден. Хмель приятно растекается по телу. Я беру сэндвич с рыбой и жадно откусываю.

Ворон высовывает голову из плечей:

«Я думал, мы договоримся быстрее. Ну что же… Вот какая штука: один из местных врачей на Сен-Маартене, доктор Каммингс, убит…»

Кусок сэндвича застрял у меня в горле. Вот это да!