Степан Вартанов - Дружеский визит

Звездолет завис над землей на огненном столбе, воп­лощение земной технологии, научной мысли и тяги к неведомому. Затем столб огня исчез, и «Полундра» кам­нем рухнула с двадцатиметровой высоты, подмяла и раз­давила несколько деревьев, пропахала, оставляя за собой пылающий след, состоящий из плиток термозащиты, по пологому склону холма, пару раз перевернулась и засты­ла, слегка накренившись.

— Ноль-ноль, посадка в радиусе сто пятьдесят кило­метров плюс-минус восемьдесят от заданной зоны, все дви­гатели стоп. Гироскопы не откликаются на управляющие команды, перехожу на аварийную систему управления…

Где-то внизу звонко чмокнул воздух – это аварийные системы разгерметизировали корпуса гироскопов. Сразу запахло паленым.

— Посадка завершена. Переход к стадии два… Проти­вопожарные системы не откликаются на управляющие команды… Экипажу – пожарная тревога второй степени.

Космонавты поспешно расхватали огнетушители и за­нялись ликвидацией пожара. Им было не привыкать.

– Молодец Тан! – сказал Богатырь. – Отличная по­садка.

Он не шутил. Посадка действительно была проведена неплохо – мягко, точно, и главное – никто не пострадал. Рутина…

— В целом системы исправны, капитан, – доложил через час Лом. – Правда, Бутончик говорит, что ему не нравится вторая дюза, но…

— Нам все равно не скоро придется взлетать, – заме­тил капитан. – Обратно на Землю прыгнем прямо отсюда, там и починимся.

— Так нас отсюда и отпустили, – с надеждой сказал Грег. – Нам придется драться, прорубаясь…

— Торин, отставить!

— Есть, сэр!

— Еще раз назовешь меня сэром…

— Есть, мэм!

— !…

— Понял…

— Внешний обзор? – поинтересовался капитан.

— Камеры вышли из строя сразу, как мы прошли стра­тосферу, – сказал Лом. – Поставить новые – час, если вый­ти наружу, и два – если изнутри. Обшивка еще слишком горячая, а система охлаждения – на двадцати процентах.

— Снаружи, – сказал капитан. – Как я понимаю, они все равно могут проникнуть в корабль, даже если мы задрае­ны.

— Поправка, капитан, – сказал Грег. – Уже проникли. Он держал двумя пальцами что-то вроде слабо светя­щегося розового огурца, который извивался в его руках, пытаясь освободиться. Бутончик поводил около трофея счетчиком Гейгера и отрицательно покачал головой.

— В контейнер! – скомандовал капитан. Был открыт один из разработанных специально для этой цели металлокерамических контейнеров, и глюка поместили в него. Затем тяже­лая многослойная крышка закрылась, отсекая пленника от остального мира, а еще через мгновение «огурец» просочился сквозь стенку контейнера и шлеп­нулся на пол. От удара по нему пробежали волны, и он раста­ял точно так же, как до этого корабль на орбите.

— Впечатление мое таково, – резюмировал любивший точные формулировки Богатырь, – что хороший удар об пол может надолго освободить человека от глюков. Бутончик?

— Согласно составленной ребенком классификации, – сказал Питер Нори, порывшись в глубинах своей памяти, – это «писк», самая примитивная форма существования здеш­ней… э… технологии и самая слабая по… э… энерговоору­женности. Нам повезло – пока. – Напомним, что Бутончик был фаталистом.

— По крайней мере отменяется эта идиотская затея с контейнерами.

— Глюка в мешке не утаишь…

— Отставить разговоры! Тан, Лом, Бутончик – я хочу, чтобы эта куча металлолома могла нападать и защищаться, и на все это у вас три часа. Торин – со мной. Мы идем на разведку.

— Простите, сэр, – как всегда, вежливо произнес Тан Ли, – а как мы будем поддерживать связь?

«Ненавижу, когда он прав», – подумал Илья.

— А чего ее поддерживать? – удивился Лом. – Это при открытом-то люке? Выкатим наружу телеантенну – без проблем.

— Да! – обрадованно кивнул капитан. – Давайте, взяли!

Планета выглядела безобидно. Покрытая кустарником холмистая местность постепенно понижалась, и внизу, ки­лометрах в пяти, видна была река. Между рекой и холмом, где опустился звездолет, не по прямой, а чуть левее, рос лес, состоящий из странных, перекрученных и раздутых деревьев всех цветов и оттенков, и вокруг леса, похоже, шли бои. А как еще назвать ходящий ходуном – это при полном безветрии – кустарник, яркие, спектраль­но чистых цветов молнии, бьющие из него во все стороны, и прочие спецэффекты, которые капитан до сих пор считал прерогативой Голливуда.