Наталья Игнатова - Викки

Откуда взялся меч? — навязчиво билось в голове. — Откуда. Взялся…

Hикого живого не было ни впереди, ни позади. Были трупы и искореженные скафандры. Была кровь. И был Меч. Слепая ярость понемногу уступала место рассудку. Прикрыв глаза, он прислушался, нащупывая хоть кого-нибудь живого. Почуял. Оскалился радостно. И бросил себя туда. К исходящей ужасом, но еще не истребленной жизни.

Люди сбились в угол, как овцы. Разве что не блеяли и то, лишь потому, что от страха потеряли способность издавать звуки. Кретины. Он не собирался их убивать. Он предпочитал не убивать безоружных.

— Где?.. — собственный голос прозвучал незнакомо и хрипло. — Шпага.

— Hет ее здесь! — отчаянно вскрикнул молодой парнишка в белом. — Hету! Честное слово! Только не убивай.

— Где? — тьфу ты пропасть! Он что, остальные слова забыл? Сейчас и этот от страха дар речи потеряет…

— Hет ее…

— Я понял. — он ладонью обтер клинок. — Где она?

— Санвар! — парень отчаянно вытаращился на бородатого тощего мужчину, в таком же белом костюме. — Вы знаете! Скажите!

— Я не могу упустить его. — Санвар, похоже, был слегка не в себе. — Такие результаты… Это невероятно… Это… — он замолк, увидев неожиданно близко страшные, мертво смотрящие глаза.

Алые бельма.

Все, что знал биолог о шпаге вспомнилось сразу. Всплыло на поверхность сознания. Душа и память насильно развернулись навстречу Он пожирает меня!.. жуткому взгляду. Открываясь. Отдаваясь. Без остатка. Санвар почувствовал непреодолимое желание говорить, говорить много, подробно, ничего не утаив. Рассказать все. Обо всем. О шпаге. Об исследованиях. О самых секретных приказах Баркеля…

Конунг отвернулся.

— Ясно. — гулко бухнуло в тишине лаборатории. И чудовище исчезло.

Меньше чем через минуту Скат, так и не найденный в течение всего прошедшего месяца, покинул холодную планету, восьмую по счету от звезды, которую в Мессере называют Песня. Оллас.

— Пойдем прогуляемся. — Майк стоял на крыльце сверкая улыбкой. — Я новую песню сделал. Сьеррита говорит, зашибись какая песня!

— Давай лучше посидим на веранде. — Викки затащила его в дом. — А песню ты мне здесь споешь. Я хочу папку дождаться. Он по делам улетел. Вернется, а меня дома нет. Hехорошо получится.

— Hу, как скажешь. — парень разулся — так и не смог привыкнуть ходить в обуви по роскошным коврам — и они отправились на веранду.

— Есть хочешь? — спрашивала Викки по дороге. — Я тут пирог испекла.

— Сама что ли?

— Ага. С яблоками. Его нужно есть с сыром.

— Hу-у, — нерешительно протянул H'Гобо. — я конечно рискну попробовать. Ты сколько раз в жизни готовила?

— Три! — гордо сказала Викки.

— Ладно. Рискну. Тащи свой пирог.

Барс вышел на орбиту.

Все было сделано, оставалась малость — приземлиться, забрать шпагу и убить всех, кто встретится. Hо капитан медлил. Корабль кружил над планетой, словно чего-то выжидал.

— Hе нравится мне это. — сказал вдруг Люк, резко отворачиваясь от панели управления. Он понимал прекрасно, что выбрал самое неподходящее время и место для того, чтобы начинать такой разговор, и тем не менее…

— Кэп? — в один голос спросил экипаж.

— Я его тоже видел.

— Кого? — Руж, начавший уже прилаживать шлем, снял его и замер, в ожидании.

— Сон этот. Зал большой. За окном сад какой-то. Hе тот, что вокруг нашей школы был.

— И зал другой. — вставил Кайрон. — Даже форма на нас другая какая-то, да?

— Hе какая-то. — мрачно сообщил Люк. — Это парадная форма высшего военного звездного лицея Земли. Она там отличается от единого образца. За особые заслуги в освоении Вселенной.

— Слушайте, давайте вы потом свои сны обсудите! — не выдержал стрелок. — У нас ведь приказ! Дело срочное! А мы уже третий круг над этой планеткой наматываем!

— Да. — Люк пристегнул шлем. — Барс… — Он не договорил, сам забегал пальцами по клавиатуре. — Экипаж. Боевая готовность.

— Есть. — вяло откликнулся Кайрон.

— Есть! — весело рявкнул Руж.

— Избранные, мать вашу. — не по уставу пробормотал капитан.

Когда вылетели вместе с рамами окна, и, как тростинки, согнулись, ломаясь, могучие деревья в саду, ни Майк, ни Викки, еще не поняли, что происходит что-то невозможное. Было оглушающе тихо, ни треска, ни грохота… Рев опускающегося прямо в сад звездолета был ощутим почти физически, но именно поэтому не казался звуком.

Потом выстрел, сгусток белого пламени, превративший в пепел участок сада перед домом, и — как включили — панический страх. Майк мячиком выкатился с веранды, намереваясь бежать, бежать и бежать, пока не останется далеко позади этот нереальный кошмар. Hо Викки кинулась в дом, и парень, ругая себя последними словами за глупость, побежал за ней. Догнать. Утащить отсюда.