Людмила Малёваная - Искатель. 2014. Выпуск №3

— Федор Иваныч, ты же знаешь, что Швейцария — страна непуганых идиотов, и это подтверждается на каждом шагу. Им бы, козлам, наш менталитет, наш азарт, душу, размах…

— И засрали бы такую прекрасную страну. У нас, Матвей, своих неосвоенных просторов для этого хватает. Дистанции гигантского размера! Так что Швейцарию я бы оставил швейцарцам, — с усмешкой перебил Матвея Саулин. Сам он был из СВР и немного недолюбливал «сапоги», как за глаза называли грушников и дипломаты и свэровцы. Хотя, положа руку на сердце, все, в конечном итоге, зависело от самого человека, без привязки к какому-то ведомству или структуре. К сожалению, Матвей ни у кого, даже у «своих», не вызывал теплых чувств. Высокомерная заносчивость вкупе с воинствующей серостью делали его трудновыносимым в любой компании. Уже не раз он становился центром скандалов в постпредстве, причем каждый раз с разными людьми. И каждый раз выходил сухим из воды. Саулин вспомнил, как года полтора назад в постпредство приехал новый водитель, татарин по национальности, мусульманин, по вере. Ну муслим так муслим, пожало большинство плечами, что с того? Так нет! Буквально через несколько дней, в гараже, специально в присутствии нескольких человек, он зарядил оторопевшему Эльдару такую хулу про Аллаха, ислам и шариат, что бедный татарин, недолго думая, схватил первое, что ему попалось под руку (сменный стальной штуцер высокого давления для автомоечного аппарата), и погнался за припустившим от него Матвеем с криками «Шайтан!». Насилу уняли. А с этого опять — как с гуся вода!

— …М-да, так я вот о чем, — после секундной паузы заговорил Кобза. — Подробности операции я доложил руководству, теперь ваша очередь принять в ней посильное участие. Как только Сергей окрепнет, его надо будет срочно переправить а Москву.

— Эго чье такое указание, интересно знать? — прищурился Федор Иванович. — Я что-то никаких приказов не получал.

— Ну, за этим дело не станет — бюрократия у нас всегда работает исправно! Спасибо за угощенье — отличный, просто превосходный арманьяк! — Матвей быстро встал, пожал Саулину руку и исчез за дверью.

— «Превосходный арманьяк»! — передразнил Кобзу Саулин. — Что ты, дерёвня житомирская, понимаешь в настоящем арманьяке? Тьфу, пижон!..

Безопасный встал из-за стола, и оказалось, что он очень высокого роста. Уже подходя к медпункту, где временно разместили раненого Сергея, Саулин совершенно отчетливо понял, что все, что ему напел Матвей, — туфта. Какая забота о попавшем в беду соотечественнике? Какая помощь? Опять темнят эти грушники, ох темнят! Зачем им Сергей в Москве — вот вопрос!

— Здрасьте, уф… Федор Иваныч! — мимо, пошатываясь под тяжестью сложенного виндсерфинга, прошел завхоз. — Погодка подходящая, вёдро!

Саулин только матюгнулся про себя: рабочий день, а этот прихлебатель постпреда направился кататься на озеро на своем любимом виндсерфинге. Нагло, у всех на виду — знает, что никто не осмелится сделать ему замечание. Кругом сплошной блат и лизоблюдство! Тошно!

Зайдя в медпункт, располагавшийся на первом этаже нового жилого дома постпредства, безопасный постучал в дверь с табличкой «главный врач А. А. Лунин».

— Саша, можно?

— Федор Иванович? Проходи, проходи, располагайся! — приветливо вышел из-за стола Александр — моложавый, крепко сложенный брюнет лет тридцати пяти. — Кофе?

— Нет, Саша, спасибо. Ты мне лучше скажи, как там пациент нашего неугомонного Матвея?

— Да ничего, нормально. Только нужно несколько дней покоя. Я проведу укрепляющую медикаментозную терапию, думаю, это даст хороший результат. Но ты же хочешь чего-то другого, я угадал?

— Угадал. Хочу с ним поговорить, но сначала скажи мне, что с ним?

— Что, что! Огнестрел, причем достаточно тяжелый. Повреждено легкое, судя по входному каналу, была задета артерия, значит, была серьезная кровопотеря. Сделана операция, хорошо сделана, грамотно. Сейчас динамику я тебе сказать не могу, надо хоть два-три дня его понаблюдать. Но в общем состояние, как говорят, удовлетворительное, стабильное. Говорить с ним я тебе разрешу, но недолго, он еще очень слаб, особенно после вчерашней эскапады… Скажи, Федор Иванович, а зачем было его из прекрасного наисовременнейшего госпиталя с великолепными хирургами и медперсоналом тащить сюда, в нашу нищенскую дыру, где моя главная гордость — это стоматологический кабинет с оборудованием начала девяностых?

— Да уж… — крякнул Саулин. — Вопрос, Саш, не по адресу. Веришь — я сам пока не все понять могу, поэтому и хочу с ним поговорить. Можно?