Борис Пьянков - Искатель, 2013 № 12

— А… Сергей! Добрый вечер! — Швейцар был столь поглощен разворачивающимся перед ним на страницах романа действием, что заметил Президента лишь спустя пару минут после его появления. — Скажите, а правда, что в вашем мире новости тоже на компьютере делаются?

— С чего вы взяли?

— Да вот, тут один автор весьма толково разоблачает…

Швейцар закрыл книгу, чтобы Сергей мог прочитать на обложке фамилию автора и название: Тюленин, «Генерация Пи».

— Да ну! Бросьте вы эту ерунду, — Сергей махнул рукой, показывая, как следует расправляться с распространяющими дезинформацию изданиями. — У этого товарища что ни книжка, так «откровение» о тайном устройстве мира и истинном его предназначении.

— А что же читатели? Не понимают?

— А что читатели? Им позапутанней о них самих соври, они это и съедят с превеликим удовольствием, и причмокивая, и добавки попросят. Вообще-то это немало утомляет, когда в каждой книге у него новое откровение — а что делать со старым? — и новая система мироздания, а мы для него — оральные едоки его анальных продуктов. Пардон, но я лишь пользуюсь его собственной терминологией. В действительности же все гораздо проще, чем видится нам, и гораздо сложнее, чем представляется ему.

— Извините великодушно, но это как? Не совсем вас понимаю.

— Па-ра-докс! — выдохнул Сергей не без торжествующего самолюбования. — Но ведь я вас заинтриговал, а?

— Заинтриговали.

— Вот видите, заинтриговать-то несложно. А вот разъяснить… Тюленин дает оценку происходящему, пусть и оригинальную, но не дает ответов. Что, впрочем, не его одного беда, а системная. Внятно разъяснить свою идею авторам развлекательного жанра не дано.

— Так он автор развлекательного жанра?

— Конечно.

Швейцар закусил губу и задумался.

— Он не дурак, — наконец сказал он и, взвесив еще несколько только ему известных аргументов, добавил: — Он умный.

— Стоп. Стоп. Он не дурак или он умный? Это вещи разные.

— В самом деле? — Швейцар пометил что-то у себя в записной книжке. — Но, по-моему, главная мысль у него отнюдь не развлекательная.

— Да? Что за мысль?

— Он хочет сказать, что людям предлагается в качестве пищи для ума всевозможная чушь, и люди ее с удовольствием потребляют. Это тоже неправда?

— Это как раз правда. Это понимают все-все-все, но при этом все-все-все с удовольствием эту ерунду и потребляют.

— И причмокивают?

От непроизвольного смеха у Сергея из углов глаз вырвались две струйки слез:

— Молодец! Усвоили… Вот если бы только Тюленин не занимался тем же… я бы ему памятник поставил. Ей же ей, поставил! Однако он «разводит» читателя точно так же, как его персонажи «разводят» друг друга. Он создает у нас иллюзию, что нам непременно следует узнать, что ему есть сказать. А чтобы это узнать, его надо прочесть. Не говоря уже о том, чтобы купить. С другой стороны, что я его хаю? В конце концов, он — победитель литературного конкурса «Золотая запятая», а в рамках национальной премии «Платиновая закорючка» так и вовсе трижды признавался закорючкой года отечественной литературы.

— Так мне его читать не следует? — Швейцар заметно погрустнел: было видно, что он находил Тюленина пусть и привирающим, но зато интересным автором. — Может, тогда кого-то порекомендуете из личных предпочтений?

— Честно говоря, в нашей сегодняшней литературе наблюдается та же ситуация, что и в нашей политике: не за кем идти и некого читать. Мне все это сильно напоминает астрологию.

— А при чем здесь астрология?

— Астрология разъясняет не будущее — здесь она бессильна. Но зато она в состоянии разъяснить, как выдоить денежки из тех, кто верит, что будущее можно предсказать. А почему некого читать? Да ты в литературу просто не пробьешься! — Сергей вдруг заговорил с жаром и, если не с ненавистью, то с каким-то злобным отчаянием. — Чтобы добиться чего-то, в жизни, надо быть упорнее, чем слухи, самоувереннее, чем пуп Вселенной. Добиться же чего-то в литературе еще сложнее. Это нелегко. Ох, нелегко!.. Места перспективных авторов занимают не имеющие никакого отношения к литературе люди. Если ты никто и звать тебя никак — до свиданья! Но если рукопись принесет стручок, которому сказать пусть и нечего, но зато имя его примелькалось в прессе, издательство почтет за честь, даже обязанность, напечатать ее — пока этой обязанностью не воспользовался кто-то другой. Вот же как жизнь интересно устроена: засветился в какой тусовке, и сразу тебе доступ и на подиум, и на эстраду, и в кино, и в литературу, и в политику, а? — рявкнул Сергей так грозно, что швейцар невольно попятился и шлепнулся на стул; то, что теперь собеседник был на целых две головы ниже его, только подзадорило Сергея. — Смотрят не на то, есть что человеку сказать или нет, а на другое его весьма сомнительное достоинство. Хм… «засветился в тусовке». Поверить не могу, что я так сказал… А вы знаете, по сравнению с ужасным сленгом, на котором будут разговаривать люди будущего, это еще будет классикой русского языка. По сравнению с каким-нибудь «звезд-нул в тусне».